20 июля/2 августа 1903 года сразу после молебна в Успенском соборе все члены Дома Романовых покинули святую Саровскую обитель и направились в Серафимо-Дивеевский женский монастырь.

Серафимо-Дивеевский женский общежительный монастырь в то время представлял собой огромную и благоустроенную обитель. В нем под попечительным управлением игумении Марии, 83-летней старицы, подвизалось в ту пору 950 сестер, из них 100 монахинь и 850 послушниц. В обители были построены семь благолепных храмов и величественная новая колокольня. Это огромное иноческое общежитие, целая «область», по выражению Нижегородского Преосвященного Иоанникия, раскинувшаяся почти на три версты, представляла собою дружную семью, одушевляемую благоговейной любовью к основателю обители.

Около 10 часов утра Царский поезд (в экипажах) при несмолкаемом воодушевленном «ура», при звоне колоколов, приблизился к Дивеевскому монастырю. В монастырской ограде, по пути Царского следования, выстроились цепью до собора инокини обители, а впереди них – ученицы церковно-приходских школ.

Высочайшие Гости встречены были при входе в собор Преосвященным Назарием, епископом Нижегородским, с сонмом священнослужителей, со святым крестом и святой водой. Владыка приветствовал Государя Императора и Государынь Императриц речью. После провозглашения ектении и многолетия Высочайшие Гости молились пред иконой Божией Матери «Умиление» и пред местночтимой иконой «Нерукотворенный Образ Спасителя» и прикладывались к ним.

Настоятельница монастыря игумения Мария преподнесла Государю Императору  икону преподобного отца Серафима, Государыне Императрице Марии Феодоровне – образ явления преподобному Серафиму Царицы Небесной, Государыне Императрице Александре Феодоровне – икону «Умиление» Божией Матери и остальным Августейшим Особам – иконы преподобного Серафима и «Умиления» Божией Матери монастырской живописи. Дивеевские монахини поднесли гостям искусно вышитые полотенца.

Государь Император и Государыни Императрицы осмотрели придельный северный храм собора, приготовленный к освящению в честь преподобного отца Серафима, и обратили внимание на великолепную живопись собора.

Из Троицкого собора Высочайшие Гости проследовали в покои настоятельницы монастыря игумении Марии. Здесь в домовой церкви, освященной в честь святой равноапостольной Марии Магдалины, была совершена литургия. Службу правил младший священ­ник монастыря о. Петр Соколов. Он имел хорошо постав­ленный голос. Богослужением Царь остался доволен. Он тепло побеседовал со священником, вручил ему золотой крест, украшенный драгоценным камнем.

После литургии все члены Царской Семьи стали завтракать в игуменских покоях, а Царь и Царица отправились в экипаже к блаженной Параскеве. Вот как описывает это посещение монахиня Серафима (Булгакова) в книге «Серафимо-Дивеевские предания»: «Евдокия Ивановна рассказывала, что келейница Прасковьи Ивановны матушка Серафима собралась в Саров на открытие, но вдруг сломала ногу. Прасковья Ивановна ее исцелила. Им было объявлено, что, как встретят Государя в игуменском корпусе, пропоют духовный концерт. Он усадит свиту завтракать, а сам приедет к ним.

Вернулись матушка Серафима с Дуней со встречи, а Прасковья Ивановна ничего не дает убрать. На столе – сковорода картошки и холодный самовар. Пока с ней воевали, слышат в дверях: “Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас”. Государь, а с ним Государыня.

Уже при них стелили ковер, убирали стол, сразу принесли горячий самовар. Все вышли, оставили одних, но они не могли понять, что говорит блаженная, и вскоре Государь вышел и сказал: “Старшая при ней, войдите”. Когда стали прощаться, вошли архимандрит Серафим (Чичагов) и келейные сестры. Прасковья Ивановна открыла комод. Вынула новую скатерть, расстелила на столе, стала класть гостинцы: холст льняной своей работы (она сама пряла нитки), нецелую голову сахара, крашеных яиц, еще сахара кусками. Все это она завязала в узел очень крепко, несколькими узлами, и, когда завязывала, от усилия даже приседала и дала государю в руки.

– Государь, неси сам, – и протянула руку, – а нам дай денежку, нам надо избушку строить (новый собор).

У Государя денег с собой не было, тут же послали. Принесли, и Государь дал ей кошелек золота. Этот кошелек сразу же передали матери игумении.

Прощались, целовались рука в руку. Государь и Государыня обещались опять скоро приехать открывать мощи матушки Александры, потому что она являлась во дворце и творила там чудеса. Когда Государь уходил, то сказал, что Прасковья Ивановна – истинная раба Божия. Все и везде принимали его как царя, а она одна приняла его как простого человека.

После смерти келейницы Прасковьи Ивановны матушки Серафимы спрашивали все через Евдокию Ивановну. Она передавала, что Прасковья Ивановна сказала: “Государь, сойди с престола сам!”

Блаженная умерла в августе 1915 года. Перед смертью она все клала земные поклоны перед портретом Государя. Когда она уже была не в силах, то ее опускали и поднимали келейницы. “Что ты, мамашенька, так на Государя-то молишься?” – “Глупые, он выше всех царей будет”. Было два портрета царских: вдвоем с Государыней и он один. Но она кланялась тому портрету, где он был один. Еще она говорила про Государя: “Не знай преподобный, не знай мученик!”

Незадолго до своей смерти Прасковья Ивановна сняла портрет государя и поцеловала в ножки со словами: “Миленький уже при конце”».

Протоиерей Стефан Ляшевский в рукописной «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» (ч. 2, 1903–1927 гг.), составленной по благословению митрополита Серафима (Чичагова) в 1978 году, об этом посещении сообщает следующее: «Во время прославления в Дивееве жила знаменитая на всю Россию Христа ради юродивая блаженная Паша Саровская. Государь был осведомлен не только о Дивееве, но и о Паше Саровской. Государь со всеми Великими Князьями и тремя митрополитами проследовали из Сарова в Дивеево. В экипаже они все подъехали к келии блаженной Паши. Матушка игуменья, конечно, знала об этом предполагавшемся визите и приказала вынести из келии все стулья и постелить большой ковер. Их Величества, все Князья и митрополиты едва смогли войти в эту келию. Параскева Ивановна сидела как почти всегда на кровати, смотрела на Государя, а потом сказала: “Пусть только Царь с Царицей останутся”. Государь извиняюще посмотрел на всех и попросил оставить его и Государыню одних – видимо, предстоял какой-то очень серьезный разговор.

Все вышли и сели в свои экипажи, ожидая выхода Их Величеств. Матушка игуменья выходила из келии последняя, но послушница оставалась. И вдруг матушка игуменья слышит, как Параскева Ивановна, обращаясь к Царствующим Особам, сказала: “Садитесь”. Государь оглянулся и, увидев, что негде сесть, смутился, а блаженная говорит им: “Садитесь на пол”. Вспомним, что Государь был арестован на станции Дно! Великое смирение: Государь и Государыня опустились на ковер, иначе бы они не устояли от ужаса, который им говорила Параскева Ивановна.

Она им сказала все, что потом исполнилось, т.е. гибель России, династии, разгром Церкви и море крови. Беседа продолжалась очень долго, Их Величества ужасались, Государыня была близка к обмороку, наконец она сказала: “Я вам не верю, это не может быть!” Это ведь было за год до рождения Наследника, и они очень хотели иметь Наследника. И Параскева Ивановна достала с кровати кусок красной материи и говорит: “Это твоему сынишке на штанишки, и когда он родится, тогда поверишь тому, о чем я говорила вам”. С этого момента Государь начал считать себя обреченным на эти крестные муки, и позже говорил не раз: “Нет такой жертвы, которую я бы не принес, чтобы спасти Россию”».

После этого посещения Царь и Царица вернулись в настоятельские покои и там завтракали, в то время как остальные члены Августейшего Семейства побывали у блаженной Параскевы Ивановны. Ее Высочество Ольга Александровна записала 20 июля в своем дневнике: «Затем мы пошли увидеть блаженную Прасковью Ивановну. Я никогда не видела такого человека и боялась того, что она назовет меня ужасной. Когда мы вошли, блаженная лежала на кушетке спиной к нам. Спустя некоторое время она встала, взяла в руки свои куклы, поцеловала и обняла их и затем перекрестила их всех, встала и пошла в гостиную. Она бормотала себе под нос все время, но было трудно разобрать ее слова и понять их значение. Она попросила меня и дядю Сергия поесть. Мы сели и съели каждый по картофелине, затем ушли. Но она не сказала нам ничего особенного!»

После завтрака и свидания с блаженной Прасковьей Ивановной все члены Дома Романовых обозревали монастырские достопримечательности и послушания. Около двух часов они прибыли в церковно-приходскую школу с приютом для девочек-сирот. Школа к Высочайшему приезду была декорирована зеленью и цветами; цветами был усыпан весь Царский путь.

Ученицы монастырской школы-приюта встретили державных посетителей пением молитвы «Спаси, Господи, люди Твоя…» и тропаря преподобному Серафиму. Царь сказал: «Хорошо поют». На это учительница пения и ученицы ответили поклоном.

Государь Император спросил протоиерея Магницкого о числе учащихся, о времени открытия школы, о времени постройки здания и о том, все ли учащиеся живут здесь. В то же время Государыня Императрица учительнице школы монахине Рафаиле выразила удовлетворение по поводу того, что школьное здание хорошее, светлое, просторное, удобное, и спросила о продолжительности службы учительницы, о возрасте двух девочек-сироток. Государь Император спросил одну из них, четырехлетнюю Анну Кулагину: «Знаешь ли ты что-нибудь наизусть?» Девочка прочитала стихотворение «Сиротка». Августейшие гости с ласковой улыбкой слушали ее. «А знаешь ли ты какую-нибудь молитву?» – спросила Царица. Девочка прочитала «Отче наш». Императрица наклонилась и поцеловала ее.

Государю было угодно еще послушать пение детей. Девочки пропели «Боже, Царя храни». «Хорошо они у вас поют», – повторно выразил одобрение Царь. Ученицы преподнесли Их Величествам два связанных ими теплых одеяла для Царских Детей. Великие Князья со вниманием осматривали школу и высказали одобрение по поводу ее удобства и изящества оформления. При прощании дети пропели молитву за Царя.

Высочайшие Гости из школы проследовали в Преображенскую кладбищенскую церковь, алтарь которой по указанию Нижегородского Преосвященного Иеремии сооружен был из дальней пустынки преподобного Серафима, перевезенной сюда из Сарова. Для более надежного сохранения алтарь заключили в футляр, между стеной которого и бревнами пустынки образовался коридор. В нем и в алтаре Преображенской церкви хранились вещи преподобного Серафима, в частности, Евангелие и Псалтирь, епитрахиль и поручи, камень, на котором он молился 1000 дней.

Отсюда Царь, Царица и сопровождавшие их члены Августейшего Семейства проследовали в ближнюю пустынку преподобного Серафима, которая также была перенесена из саровского леса в Дивеево. И этот памятник для более надежного сохранения заключен был, как в футляр, в наружную постройку. В пустынке хранились часть камня, на котором батюшка Серафим молился 1000 ночей, его одежда и другие вещи великого старца. Высочайшие Посетители помолились в келии преподобного Серафима и осмотрели памятники его подвигов.

После этого Царственные Особы посетили монастырскую живописную. Здесь их встретил Преосвященный Назарий. Он познакомил Гостей с работами сестер-художниц. Старшая живописной монахиня Серафима, а также монахини Анастасия и Лидия давали объяснения.

Войдя в мастерскую литографии, Государь Император и Государыни Императрицы осмотрели рисование на камнях явления молящемуся отцу Серафиму Божией Матери и Сил Небесных и иконы Божией Матери «Умиление». Царь спросил о том, сколько сестер трудится в литографии, а также о количестве заготовленных произведений. При осмотре готовых икон он сказал: «Очень хорошо».

В печатном отделении Высочайшее внимание привлекли старый печатный станок и новая скоропечатная машина. Высокие Гости поинтересовались их производительностью. Царица Александра Феодоровна по поводу новой машины сказала: «Вам еще много понадобится».

В переводном отделении Их Императорские Величества присутствовали при переводе рисунка на камень, которое осуществляла послушница Варвара.

Осматривая иконы и картины в живописной, Высочайшие Посетители одобрительно отозвались об образах преподобного Серафима, выполненных по заказам для разных городов. Гости приобрели много икон, картин и литографий. Императрица Александра Феодоровна пожаловала монахине Серафиме золотой изящной работы наперсный крест. При этом сказала: «Очень хорошо вы работаете; нам у вас все очень понравилось». Так же и Вдовствующая Императрица, уходя, высказала одобрение работам сестер.

Перед отъездом Высочайших Паломников из Дивеевской обители Их Императорским Величествам и Их Императорским Высочествам в покоях игумении удостоились представиться настоятельницы женских монастырей Нижегородской и других епархий. Они поднесли Гостям различные произведения собственной работы монахинь.

Чтобы показать, как велика была радость дивеевских сестер по случаю посещения их обители Царем, Царицей и другими членами Дома Романовых, приведем следующие слова из письма вдовы любимого ученика преподобного Серафима Е.И. Мотовиловой, удостоившейся личного посещения Их Величеств и Их Высочеств: «Я, недостойная, не могу без слез вспомнить того неожиданного и немыслимого счастья и радости при посещении меня, убогой, Помазанником Божиим, Царем, отцом России, и Царицами, и всеми Царственными Особами. И всем этим я обязана преподобному Серафиму; за его молитвы меня сподобил Господь этой милости и счастья».

Государю было известно, что она хранила адресованное ему письмо преподобного Серафима. Написав это письмо, батюшка запечатал его мягким хлебом и передал Николаю Александровичу Мотовилову со словами: «Ты не доживешь, а жена твоя доживет, когда в Дивеево приедет вся Царская Фамилия и Царь придет к ней. Пусть она ему передаст». Государь, приняв письмо, с благоговением положил его в грудной карман и сказал, что будет читать письмо после. А Елена Ивановна сделалась в духе и долго, полтора или два часа, им говорила, а что – сама после не помнила. Когда Государь прочитал письмо, уже вернувшись в игуменский корпус, он горько заплакал. Придворные утешали его, говоря, что хотя батюшка Серафим и святой, но может ошибаться.

Об этом письме сохранилось воспоминание княгини Натальи Владимировны Урусовой (журнал “Русский паломник” 1990, № 2). В письме к Е. Ю. Концевич она писала: «Я знаю о пророчестве преподобного Серафима о падении и восстановлении России; я лично это знаю. Когда в начале 1918 года горел Ярославль и я бежала с детьми в Сергиев Посад, то там познакомилась с графом Олсуфьевым, еще сравнительно молодым. Он для спасения каких-то документов, должных быть уничтоженными дьявольской силой большевизма, сумел устроиться при библиотеке Троице-Сергиевой Академии. Вскоре был расстрелян. Он принес мне однажды для прочтения письмо, со словами: “Это я храню, как зеницу ока”. Письмо, пожелтелое от времени, с сильно полинявшим чернилом, было написано собственноручно св. преподобным Серафимом Саровским – Мотовилову. В письме было предсказание о тех ужасах и бедствиях, которые постигнут Россию, и помню только, что было в нем сказано и о помиловании и спасении России. Года я не могу вспомнить, т.к. прошло 28 лет, и память мне может изменить, да и каюсь, что не прочла с должным вниманием, т.к. год указывался отдаленно, а спасения хотелось и избавления немедленно еще с самого начала революции; и думается, что это был 1947 г.; во всяком случае, в последних годах 20-го столетия. Простить себе не могу, что не списала копию с письма, но голова была так занята, и мозги так уставали в поисках насущных потребностей для детей, что этим только успокаиваю и оправдываю свою недальновидность… Письмо помню хорошо”».

Из Дивеева царь выехал в тот же день в 15 часов 10 минут. Карета высо­ких гостей от стен монастыря проследовала на Елизарьево через Ивановское и Ореховец до Арзамаса.

Перед приездом Николая II в Саров его путь от Арзама­са держался в тайне. Через Ореховец благоустраивались сразу две грунтовые дороги: первая на Кременки через Глухово, вторая – на Ивановское–Елизарьево–Дивеево. Второе направление, видимо, и предусматривалось на обратный путь. Обе дороги заранее тщательно готови­лись: их проезжая часть была перепахана плугом, прика­тана катками. На обочинах встали молодые березки, толь­ко что посаженные в грунт.

О поездке в Серафимо-Дивеевский монастырь Царь Николай II в своем дневнике сделал запись: «20 июля, воскресенье. В 8 часов вышли из своего дома и пошли к молебну в Успенский собор, где приложились к мощам святого Серафима.

С грустью покинули Саровскую пустынь и отправились в городок, где построены бараки для богомольцев. В часовне епископ Иннокентий отслужил короткий молебен, и мы поехали дальше лесом. Погода была жаркая, и дул сильнейший попутный ветер, гнавший пыль с нами.

В 10 с 1/2 приехали в Дивеевский Женский монастырь. В домовой церкви настоятельницы матери Марии отслушали обедню, затем все сели завтракать, а Аликс и Я отправились к Прасковье Ивановне (блаженной). Любопытное было свидание с нею. Затем мы оба поели, а мама с другими посетили ее. Осмотрели церковь Преображения, где сохраняются вещи святого Серафима, его келию, типографию и живописную школу сестер.

В 3 часа собрались в дальнейший путь. Жара была сильная. Ехали отлично и в 7 часов прибыли в Арзамас, сели в поезд и поехали обратно».

Как известно, великий угодник Божий преподобный Серафим предсказал это событие. Он говорил дивеевской сестре: «Вот какая радость-то будет! Среда лета запоют Пасху, радость моя! Приедет к нам Царь и вся Фамилия…»

В другой раз он сказал: «А как Царская Фамилия приедет к вам, матушка, то выйдите за святые ворота, да распахните их широко, широко, да низко, низко поклонитесь до земли, да и скажите: Покорно просим пожаловать, покорно просим…» И сам батюшка три раза поклонился до земли.

Дивеевская обитель