Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь

Церковь преподобного Серафима в селе Ковыльное мы открыли случайно. Но, как известно, не бывает случайностей, все происходит Божиим промышлением и на пользу нам. Теперь этот храм – наш родной, мы любим его всем сердцем и стремимся туда, хотя часто приезжать не получается.

Село Ковыльное расположено в северо-западной части Крымского полуострова в Раздольненском районе. Это степной, равнинный Крым, совсем не похожий на Ялту или Судак. Здесь ты один на один с небом. Село маленькое, 700 человек. Храм виден почти сразу. Удивительный. В Крыму большинство храмов греческого стиля, это традиция, ведь полуостров с древних времен населяли греки, и православие принесли сюда они. Церковь в Ковыльном похожа на резное чудо. Увенчанная куполками луковками, нежно-бирюзовая, она явно относит нас к русской барочной стилистике. Этот храм ‒ словно терем, воздушный и легкий, при этом изысканный, сложный, и вместе с тем основательный и вечный. А главное, этот храм выглядит настолько уютным и теплым, что сразу хочется войти внутрь. Что мы и сделали.

Матушки приняли нас, как родных. Они ‒ сплошная любовь. Они светятся этой неземной любовью. И поэтому захотелось просто быть рядом с ними и молчать. Мы приехали всей семьей – я, муж и мальчики – восьмилетний Дима и Фима, которому исполнилось полтора. Фима – это коротко от Серафима, и этот факт стал главной причиной нашего приезда в Серафимовский храм. Хотелось
к батюшке Серафиму, помолиться и поклониться ему; ведь по его святым молитвам Господь подарил нам младшенького.

Маленький Серафим понравился матушкам. Нет, «понравился» ‒ не то слово. Они ему служили. Наверное, потому что он – Серафим. И, оказывая ему знаки внимания, матушки чтили его небесного покровителя – любимого ими и нами преподобного батюшку. В каждом их движении, в каждом взгляде было: «Радость моя! Христос воскресе!» ‒ хотя этих слов вслух матушки не произносили. После короткой экскурсии по храму, когда мы приложились ко множеству святынь, в нем находящихся, нас пригласили пообедать в маленькой трапезной. Мы даже растерялись – такого приема нам, чужим людям, которых
в первый раз видели матушки, мы не ожидали. Ведь мы кто? Простые паломники, ни с кем не знакомые. Но такая здесь любовь.

Я чуть не расплакалась, когда после моих слов, что маленький Серафим
не сможет кушать взрослый борщ, потому что ест только перемолотую пищу, послушница Татьяна достала блендер и с улыбкой влила в него порцию борща. Смолола и вылила в мисочку: «Кушай, дорогой!» Хотелось обнять ее и всех, кто так по-доброму нас встретил.

А потом был престольный «зимний» праздник преподобного Серафима. В храме собралось много народу. Мы ехали из Евпатории с обоими мальчиками, но на причастие именинник Серафим не успел. Виня себя в опоздании, я стояла на акафисте, мысленно вслед за батюшкой повторяла славословие преподобному Серафиму, и мою печаль словно Кто-то легко унес, просто сдул с сердца, а на ее место вложил радостное чувство, такое редкое и такое светлое: Бог близко.

После замечательной проповеди настоятель протоиерей Григорий Синенко и сослуживший ему священник вместе с хором пели: «Многая лета!» А я держала именинника на руках и почему-то плакала, не могла остановиться и прятала лицо за его спинку. У Креста мы робко сказали батюшке, что опоздали на причастие. И он, узнав, что сына зовут Серафим, причастил его. И снова общая трапеза, светлые люди, небесные лица матушек... Преподобный Серафим принимает нас в свои объятия.

Община в Ковыльном начала складываться в 1995 году. Тогда для соборной молитвы директор совхоза «Раздольненский» выделил домик на окраине села у совхозного зернотока. Милостью Божией старший прораб совхоза «Раздольненский» Григорий Синенко принял священнический сан и был назначен настоятелем будущего храма. Через полгода состоялась первая Божественная литургия. Со временем удалось выкупить здание бывшего сельсовета в центре села, и началась стройка. С лета 2008 года Божественная литургия постоянно совершается в новом храме.

В приходе стараются соблюдать дивеевские традиции. Непрерывно совершается чтение Псалтири, горят неугасимые свеча перед образом Спасителя и лампадки перед образами Матери Божией и преподобного Серафима Саровского. По воскресеньям перед Божественной литургией совершается параклис Матери Божией нараспев. После литургии ‒ молебен с акафистом батюшке Серафиму.

По милости Божией, в храме имеются благодатные частицы 111 святых угодников Божиих, и среди них ‒ частички мощей преподобного Серафима Саровского, преподобных и блаженных жен Дивеевских.

Прямо напротив входа в церковь установлен камень, подобный тому, на котором батюшка молился, воздев руки, тысячу ночей. Имеется небольшая купель. Хотя источника там нет, но ее наполняют вручную. Также построена келия преподобного Серафима, в ней хранятся святыни, собранные с разных мест земного шара. В этой келье тоже имеется камень, подобный тому, на котором стоял батюшка Серафим днем. Все желающие могут встать на колени на этот камень и, воздев руки к небу, помолиться, приобщившись таким образом
к подвигу великого святого. И «Богородице, Дево, радуйся...» по дивеевскому обычаю ковыльненские сестры совершают на своей Канавке, есть такое у них место – аллея около километра длиной.

Уже подано прошение о присвоении этому месту статуса женского монастыря. Сейчас в общинке пять монахинь ‒ Екатерина, Марфа, Гермогена, Ефросиния
и Христина, и две послушницы. Самой старшей – матери Ефросинии – 77 лет, самой младшей – матери Марфе ‒ 58 лет. Так сложилось, что среди сестер будущей обители нет ни одной местной жительницы.

Вот как сами они рассказывают о том, как Господь привел их в Ковыльное.

Послушница Татьяна: «Восемь лет назад я пришла сюда с крестным ходом
и осталась, хотя даже не предполагала, что так получится».

Монахиня Екатерина: «Я тоже вообще сюда не предполагала попасть. Родом я из Екатеринбурга. Заболела онкологией, и в 1998 году после операции, после облучения, попала в Дивеевскую обитель. Нас как паломников приняли, и мне не досталось супа; всем досталось, а мне – нет. И я очень скорбела об этом. На второй день на послушании нам дали задание перебирать какую-то траву, пришла матушка и сказала, что привезли навоз – целый КамАЗ, а разгружать некому! Я больная и слабая была, но взялась – а что делать? И мы до обеда вдвоем разгрузили машину. И мне матушка после этого дала талон, по которому меня накормили и сметаной, и сыром – батюшка Серафим сподобил, чтобы
я поработала, а он меня вот так уважил. И, конечно, это чудо большое, что я после операции и облучения смогла так поработать и ела сметану с супом, хотя мне было нельзя есть жирное. А потом умер мой муж, и я получила благословение на монашеский путь. У меня был духовник, прозорливый отец Иероним – Царствие ему Небесное! Я у него окормлялась, а с этим местом дружила. А когда мы были в паломнической поездке в Иерусалиме с отцом Григорием, пришло известие, что 9 дней батюшке Иерониму. Тогда отец Григорий сказал: "Значит, отец Иероним передал тебя мне". И я стала первой монахиней, постриженной в этом месте. Господь дважды сподобил меня быть в святом Дивеевском монастыре: в первый раз паломницей, а второй – уже монахиней. Принимала нас матушка Феодосия, низкий ей поклон, и, конечно,
матушке-игумении».

Монахиня Марфа: «Я тоже оказалась здесь незапланированно, по Божией милости. Сначала попала в Киев и была там в монастыре. Потом меня благословили сюда. Конечно, неизгладимое впечатление на меня произвела поездка в Дивеево. Я там увидела любовь. Такую любовь между сестрами! Над всем Дивеевом эта любовь... Милосердный Господь сподобил меня получить там вот этот «Дивеевский синодик», где имена всех сестер. И меня Пресвятая Богородица благословила, и батюшка Серафим: трудись, трудись, Марфа, поминай! У меня послушание такое на Псалтыри. Так что Дивеево – рядом, хотя я и всего один раз была там. По милости Божией и по Канавке прошла (матушка Марфа очень тяжело передвигается с палочкой), и такая радость у меня была тогда, когда я прошла по святой Канавке. Дивеево – огромная чаша любви. Сестры – как ангелы... Огромная для меня радость, что мне дали послушание молиться за них».

С протоиереем Григорием мы разговорились о том, как все начиналось и почему место это решили посвятить преподобному Серафиму Саровскому.

«Это давно было, во времена перестройки, ‒ начал свой рассказ батюшка. ‒
Я ездил в Евпаторию, там раз в месяц был книжный рынок, свозили со всего Союза книги – и самиздат, и "запрещенную" литературу. Только я интересовался глупостями всякими. И попалась мне книжка о спиритизме. В первый раз вызвал я своего дедушку, и он мне явился во сне, я с ним разговаривал... Второй раз вызвал Порфирия Иванова. Он тоже явился. А потом попалось мне житие преподобного Серафима Саровского. Дерзнул я и его вызвать. Не явился. Еще раз попытался – снова не явился. Когда опять приехал в Евпаторию на книжный рынок, решил сходить в храм Николая Угодника. Стою в храме, ни креститься,
ни молиться не умею. Но в голове мысль шевелится, я как бы спрашиваю: "Батюшка, где ты?" ‒ "Я здесь!" Я стоял по центру храма, смотрю: хоругвь, на ней икона батюшки Серафима Саровского. И так с тех пор батюшка стал меня просвещать. Когда открывали тут приход, меня выбрали старостой,
я, батюшкиными молитвами, уже читал кое-что, кое-что знал. И благочинный спросил меня: "А в честь кого храм?" Я ответил: "Как в честь кого? В честь преподобного Серафима Саровского". Так и подали Владыке, он утвердил,
и открылся приход. Владыка предложил мне идти в священники. Года два
я упирался. Потом поехал в Дивеево. И там, у мощей преподобного Серафима, священник мне сказал: "Если пишет благочинный рапорт – сдавайся!" Отхожу от мощей – подбегает ко мне какая-то женщина: "Батюшка!" Я ей: "Да какой же
я батюшка?!" И так было несколько раз. В общем, окончательно в батюшки меня в Дивееве определили.

И когда вернулся в Крым, сказал отцу благочинному: "Раз надо – значит надо". Все произошло быстро: в декабре уже дьяконом был, и через три недели после этого рукоположили меня во иерея. Отправили на приход в село Родниковое. Только хотел заикнуться, что меня бабушки на нашем приходе ждут и матушка не пускает, как мне сказали: "Ты помалкивай, а то Владыка еще дальше направит". В Родниковом приход был зарегистрирован формально, храма не было. Стали потихоньку трудиться, людей собирать. А потом меня направили
в Научное, под Бахчисараем, в храм в честь иконы Пресвятой Богородицы "Троеручицы". Побыл там некоторое время и все время молился батюшке Серафиму, стал читать акафист ему, и через некоторое время меня Владыка направил сюда, домой.

На месте этого храма сельсовет был. Денег не было, проекта не было, прихожан – несколько бабушек. Но потихоньку, с Божией помощью, начали строительство. Сначала домик у нас был – да он и сейчас есть. Это первый храм был, где мы начинали служить. Дали нам его так: я пришел к директору совхоза и попросил выделить место для храма. А они все безбожники были. Он говорит: "Да вот, ничего нет..." Но я все-таки работал старшим прорабом, и он не мог отказать. "Ну, если тебе очень нужно – есть у нас бывший «красный уголок», возле тока. Бери". Это был 1996 год.

Потом как-то прохожу мимо сельсовета, когда шел из храма, и мысль появилась: "А зайди сюда". Это здание уже давно не было сельсоветом, его кому-то передали под частный дом, но здесь никто не жил – ни забора, ничего не было.
Я подошел, посмотрел... А потом, после сессии, поехал в Питер; там матушкин брат жил, я ему и пожаловался: "Вот, домик есть, восемьсот пятьдесят долларов просят... А денег – хоть шаром кати..." Он мне: "Подожди!" Ушел куда-то, вернулся: "Вот, у меня только восемьсот, больше нету – на!" Да, такие цены были. Потом докупил еще кусочек, где теперь трапезная и воскресная школа – за семьсот пятьдесят долларов.

Да, все это удивительно, этот Промысел нам неведомый... После покупки земли нужно было заказать проект. А денег на него нет. Снова приехал я в Питер, зашел к блаженной матушке Ксении Петербургской, молюсь: "Матушка, помоги! Денег нет на проект, а строить надо. И не знаю, какой проект выбрать, мучаюсь..." Прошел я вокруг часовенки матушки Ксении. Наверное, хорошо плакал ‒ услышала она меня. Подходят две матушки, разговорились. Они спросили, слышал ли я об отце Василии Ермакове, он как раз настоятель храма
в честь преподобного Серафима Саровского на Серафимовском кладбище.
Я туда поехал, познакомился с батюшкой. В итоге наш храм имеет вид питерского храма преподобного Серафима. Я снял на фотоаппарат фасад и все части храма и этого вида придерживался при строительстве. Хоть первообраз
и деревянный, а наш – каменный, но по виду они схожи. Так и стали строить без проекта, я руководил работами. Вызвали меня в прокуратуру, назначили штраф за то, что строю без проекта. Я попросил нашего благотворителя поехать к отцу Василию на Серафимовское кладбище и спросить, сохранились ли проекты
и чертежи их храма?

И случилось удивительное. Звонит мне наш благотворитель: "Ты что, говорил отцу Василию, что я приеду к нему?" ‒ "Да нет, я и телефона-то его не знаю! Тем более батюшка такой занятый, куда мне?"

Тогда он мне рассказал следующее: "Стою я в очереди к отцу Василию.
А он выходит из алтаря – и прямо ко мне: «Скажешь батюшке, что он все знает, пускай сам строит!»"

После этого я успокоился, и с Божией помощью сдали храм в эксплуатацию,
и документы получили, и все узаконили.

О том, что этот храм станет началом монастыря, даже мыслей сначала не было. Но Господь ведет нас. По своей профессиональной, строительной "жадности", когда уже вырос первый ярус храма, я решил по бокам сделать маленькие комнатки, чтобы место не пропадало. В итоге на втором ярусе помимо алтаря второго храма, получилось несколько комнаток по бокам. А наш епископ Джанкойский и Раздольненский Алипий приехал сюда в первый раз 1 августа,
в день празднования памяти преподобного Серафима. И он высказал пожелание основать здесь монастырь. Но кандидаток в монахини не было. Тогда Господь познакомил меня с матушкой Екатериной из Черноморского района, потом
с Маргаритой и с другими сестрами.

Господь все управляет, буквально все. Например, у нас работает четыре строителя, и за двадцать лет я ни разу не задержал им зарплату, хотя денег нет!

Всё в руках Господних. Помню, когда был в Дивееве, сестры мне рассказали такую историю. Когда только возрождалась обитель – ничего не было: ходили, просили по людям. Пришли сестры к какому-то хозяину просить картошки на зиму, а он не дал, прогнал их. На другое утро – мороз! Он посылает за сестрами: "Передайте, чтобы пришли и повыбирали, пока там что-то осталось". Пришли они и удивились: народу ‒ полное поле! И даже машина стоит. "Откуда вы?" ‒ спрашивают сестры. Люди им в ответ: "А к нам какой-то батюшка пришел
в белом балахончике, сказал, чтобы мы пришли вам помочь!"»

...Мы прощаемся с отцом Григорием, с матушками, с этим святым местом, «маленьким крымским Дивеевом». Маленький Серафим кланяется, кивая головой, а матушка Марфа, больная, едва стоящая на ногах, с палочкой, кланяется ему трижды до земли. И мы, согретые и мирные, – какими были давно-давно, когда были маленькими, ‒ покидаем это чудное, это святое место,
в подобревшем сердце сохраняя благодарное: «Я там увидела Любовь. Это огромная чаша Любви...» Спаси их, Господи!