Сегодня исполняется 36 лет со дня кончины последней дивеевской блаженной – Анны Васильевны Бобковой.

Она предвидела, что первым из священников после приедет помолиться о ее упокоении протоиерей Николай Шелков из Арзамаса. Незадолго до своей кончины решительно сказала ему: «Приедешь меня отпевать!» Потом помешкала, произнесла: «Нет, ты не сможешь…» 14 мая 1984 года протоиерей Николай с матушкой Марией и певчими ехал из Арзамаса в сторону Дивеева по своим делам. В дороге они узнали о том, что Анна Васильевна отошла ко Господу, и сразу повернули в Вертьяново, на Лесную. Они застали ее уже в гробу. Отец Николай отслужил первую панихиду о новопреставленной блаженной Анне. И певчие пригодились!

Погода в те майские дни стояла очень теплая. В маленькой жаркой келье почившая лежала без малейшего запаха тления. Надо ли говорить, что Псалтирь читали постоянно? Приходили проститься с Анной Васильевной и становились свидетелями: «Лежала белая, как снег. Лицо спокойное, как у спящей».

Игумен Антоний (Буравцёв) приехал на похороны из Литвы после перенесенной операции. Блаженная говорила про него так: «Кругловский батюшка приедет меня хоронить!» Игумена Савву (Кочерыгина) мать Анна называла «Саровский монах». Он вернулся в Дивеево со своего прихода под Чебоксарами утром 17 мая в день похорон блаженной. Его известили о последней просьбе блаженной – отпеть ее. Отпевание было в келье. Хор певчих возглавила опытный регент из города Марганца. Во время отпевания сказалась бессонная ночь в дороге – отец Савва ошибся и дал возглас, как на литургии: «Яко да под державою Твоею всегда храними…» Хор пропел «аминь» и… неожиданно запел Херувимскую.

Из маленькой кельи на Лесной, 16 вышло исключительное по тем временам шествие. Впервые за долгие годы погребальный крестный ход возглавили два священника в облачениях – игумен Савва и игумен Антоний. Присутствие священнослужителей требовало разрешения властей, и оно было получено. Студенты Московской духовной семинарии, приехавшие на похороны, несли гроб. То, что таилось в стенах этой кельи, вдруг выбилось наружу. Выплеснулось, всколыхнуло. Высыпали на улицу дивеевцы. «Крещеные мы. В Бога верим. Прости нас, Господи!» Не все любили блаженную при жизни. А теперь многие пытались подойти поближе к ее гробу, и в этой скученности слышалось: «Мать Анна! Прости нас. Мать Анна, научи нас жить! А мы тебя не понимали, домой не пускали… Мать Анна, прости!»

Пожалуй, большее признание получила блаженная Анна после кончины. Тот, кто не попал на ее похороны, приезжали в Дивеево, чтобы узнать о последних ее днях и проводах. Схимонахиня Маргарита говорила всем, что матери Анне была отдана честь настоящей Дивеевской блаженной. Вспоминая об отпевании, отмечала: «Подумайте только! Запели «Херувимскую», а её только на литургии в храме поют!» Последними словами блаженной были: «Преподобный благословил меня…» Светлая эта тайна скользнула, осветив ее уходящую жизнь.