18 июля 2018 года

Американский актер с семьей побывал в Дивееве

Четырехкратный победитель главной телевизионной премии США «Эмми» американский актер и музыкант Джонатан Стивенс Джексон шесть лет назад стал православным христианином. В 2012 году на вручении премии «Эмми» он публично исповедовал православие.

Православный священник Джон Стрикленд много рассказывал ему о Святой Руси. С тех пор у Джонатана появилось твердое желание посетить Россию. И вот, в этом году с 10 по 21 июля он совершил паломничество по святым местам нашей страны вместе с женой Элизой (в крещении – Елисавета) и детьми Калебом (Николай, 15 лет), Адорой (Анастасия, 13 лет) и Тайтосом (Тит, 7 лет).

18 июля 2018 года, в День Ангела Элизы, они побывали в Дивееве. Свое знакомство с уделом Божией Матери американские паломники начали с приходского храма преподобномученицы Елисаветы. После этого посетили святые источники в Дивееве, приложились к мощам преподобного Серафима и святых дивеевских жен, осмотрели хранящиеся в Троицком соборе вещи, принадлежавшие саровскому старцу, прошли с молитвой вдоль Канавки. Элиза сказала, что в таких местах забываешь обо всех невзгодах и жизненных проблемах и ощущаешь в душе мир, покой, тишину и духовную радость.

Путь Джонатана Джексона к православию был нелегким и долгим, его рассказ о вере и Церкви – глубокий и поучительный. Его родители в четвертом поколении были адвентистами, но постепенно стали отходить от этой деноминации, и семья Джексонов переехала в Лос-Анджелес. Там не было храма, в который они могли бы ходить. Джонатан слушал магнитофонные записи проповедей христианских проповедников, и две проповеди задели его до глубины души. Но он все еще не посещал храм, не видел в этом смысла. Он чувствовал любовь к Богу, а церковь казалась ему совершенно непонятной идеей.

Все изменилось, когда он побывал в Риме. О том, как это произошло, Джонатан вспоминает: «В Риме меня впервые осенила мысль: “Подожди минутку! В этой вере, христианстве, есть нечто большее, чем я себе представлял. И оно своими корнями восходит совсем не к отцам-основателям Америки, а к гораздо более раннему периоду”. Оказалось, в тот день был праздник Входа Господня в Иерусалим. Это было что-то невероятное! Повсюду на улицах были видны пальмовые ветви, и Папа Бенедикт обращался к собравшимся верующим. Это было поистине величественно, хотя я даже не осознавал, почему. Особенно нас с женой поразил огромный крест в Колизее! Мы были просто потрясены – находиться практически в присутствии ранних христианских мучеников! Одно дело – читать об этом в книге, но другое дело – быть там физически и понимать смысл.

Это путешествие разбудило нечто внутри меня. Я сразу захотел узнать больше о своей вере, об истории христианства. Я читал книги, но не встретил почти ни одного упоминания о православии – все они были написаны западными историками. Но в римо-католичестве я видел некоторые вещи, с которыми не смог бы свыкнуться, например, учение о непогрешимости Папы. Еще заметил, что этот догмат был принят католиками довольно поздно – только где-то в 1870 году. Оставался, как я думал, только один выбор – быть протестантом. Тогда я начал просить Бога открыть мне другую дверь. Стал усиленно молиться, говоря примерно такие слова: “Я больше не понимаю протестантизм. Ибо дом, разделившийся сам в себе, не устоит. А в одной лишь Америке насчитывается более 23000 деноминаций”.

Я продолжал молиться, но был на пороге полного духовного опустошения. Мои поиски завершились примерно спустя три года. Я просто произнес в молитве: «Поскольку не могу полностью принять католицизм, то мне, по всей видимости, придется смириться и стать протестантом». Но затем мне в голову пришла другая мысль: прежде чем стану покорным протестантом, мне следует изучить историю Великого раскола. Но как только я начал изучать этот вопрос, меня словно поразила молния! Это была кульминация моих постоянных изучений и поисков.

Затем я стал искать православные храмы через “Гугл” и нашел две местные греческие церкви. Дверь была заперта. Я постучался. Мне открыла очень милая старушка и предложила войти. Я сказал ей, что просто решил посмотреть церкви и что пока очень мало знаю о них. Она ответила: “Входите! Она пустая, так что можете осмотреть ее. Чувствуйте себя как дома!” Я молча вошел внутрь и оказался окруженным со всех сторон большими иконами, чуждыми моему религиозному происхождению; поднял голову и увидел образ Христа-Вседержителя. Увидев Его, я был просто ошеломлен. Меня переполняли непередаваемые чувства… В тот самый момент я понял, что нахожусь в той самой истинной Церкви, которую так искал. Еще один поразительный факт – я видел сон, что нахожусь в православной церкви еще до того, как впервые в нее попал. Надо сказать, это была очень красивая греческая церковь. Но еще до того, как я попал в нее во сне, мне представилась очень живая картина того, как я буду себя чувствовать в этой самой церкви!

Я стал ходить в обе церкви (второй была церковь святого Николая близ Вентуры), и они лишь немногим отличались от церкви, виденной мной во сне. Я продолжил поиски в интернете и наконец нашел ту самую церковь, в которую хожу с тех пор – это кафедральный собор Пресвятой Богородицы в Сильверлейке. Фотография храма на сайте в точности совпадала с тем, что я видел во сне! В ней не было сидений, свет лился через окна, люди ходили по храму, и вся атмосфера была таинственной. Я воскликнул: “Вот оно! Вот именно то, что я испытал во сне!” Позвонил в храм, и на мой звонок ответил сам настоятель – отец Джон (Иоанн) Стрикленд, которого за два дня до моего звонка направили сюда из Сиэтла. Оказалось, что он сам был обращен из инославия и тоже происходил из штата Вашингтон. Мы сразу стали друзьями. Несколько раз мы с ним встречались, а затем я привел к нему свою жену Элизу.

Когда я попал на свое первое богослужение, то чувствовал себя совершенно одиноким. Я тогда все еще находился в поисках. И это интересно, потому что моей первой реакцией при попадании в православный храм было: “Уходи отсюда. Убегай. Просто выйди. Иди. Не надо. Тебе не следует здесь быть”. И эти мысли казались мне странными, ибо я к тому времени уже прочитал какое-то количество православной литературы и глубоко в сердце ощущал, что именно сюда меня ведет Господь. Мне было очень некомфортно. Я не знал, что со всем с этим делать, но внутри себя чувствовал, словно бы Святой Дух шепчет мне: “Нет. Все же останься на всю службу, а потом поймешь, как тебе здесь”. Спустя сорок пять минут словно бы что-то произошло, после тотального дискомфорта все предстало теперь полностью преображенным. Это случилось со мной во время Херувимской песни. Небеса отверзлись. А я просто стоял. От одной крайности («Выметайся отсюда. Здесь все чужое, странное и некомфортное») я перешел к другой: слез, бегущих по моему лицу, и полному очарованию. После этого я ходил еще в несколько греческих церквей, чтобы посмотреть, как буду чувствовать себя в них – но все “пространство” уже было абсолютно преобразившимся.

А что более всего покорило меня на том богослужении – я никогда ранее не видел объединенную общину людей (словно единое целое), молящихся вместе Богу с таким смирением. У меня просто сперло дыхание от умиления – люди осеняли себя крестным знамением со словами: “Господи, помилуй! Господи, помилуй!” Это было покаяние, связанное с радостью. Покаяние, связанное с Воскресением. Слезы рекой текли по моему лицу, и я мог лишь молиться такими словами: «Все, что я хочу – это быть здесь, в этом присутствии. Меня не заботит больше ничто в этом мире. Все, чего желаю, это просто быть здесь с этим собранием людей». Даже не собранием людей, а в едином теле».