Святитель Феофан Затворник и Дивеевская смута 1861 года

В предисловии к 5-му выпуску «Собрания писем» епископа Феофана Затворника содержалась статья под названием «Истинная причина удаления Преосвященного Феофана на покой».

В ней сообщалось следующее: «Много было недоумений, когда святитель Феофан задумал оставить свою Владимирскую паству. Некоторые ставили это в связь с следствием, возложенным на него Св. Синодом, по поводу временного нестроения в Дивеевском монастыре… Нет никакого сомнения, что для архипастыря, затруднявшегося делать выговор кому бы то ни было и, в случае настоятельной в этом нужды, поручавшего исполнять это ключарю кафедрального собора, производство следствия над виновными Дивеевского монастыря было великим бременем. Тем не менее следствие было произведено так, что Св. Синод одобрил все распоряжения преосвященного Феофана, как это видно из прилагаемых при сем подлинных писем к нему Филарета, митрополита Московского и Исидора, митрополита С.-Петербургского»[1].

Основываясь на вышеупомянутых письмах, а также на переписке 1866 г. митрополита Исидора (Никольского) и святителя Феофана, издатели писем справедливо сделали вывод, «что следствие по поводу Дивеевского монастыря само по себе не было причиною удаления преосвященного Феофана на покой»[2]. Однако в конце XIX в. у исследователей и издателей не было возможности работать с документами, хранившимися в архиве Святейшего Синода.

Изучение следственных дел 1861 г. и ряда сопутствующих материалов позволяет выяснить последовательность Дивеевских событий и участия в них святителя Феофана.

Святитель Феофан был назначен на Тамбовскую кафедру в 1859 г. К Тамбовской епархии относилась Свято-Успенская Саровская пустынь, прославленная богоугодными трудами многих подвижников, в особенности преп. Серафима. По соседству с Саровом находилась женская Дивеевская обитель, о которой преп. Серафим имел особое попечение. Святитель Феофан с особым почтением относился к памяти преп. Серафима. В период пребывания преосвященного Феофана на Тамбовской кафедре было подготовлено и выпущено в 1863 г. первое саровское жизнеописание преп. Серафима[3].

Дивеевская обитель после кончины преп. Серафима в 1833 г. перенесла многие испытания и нестроения, связанные с вмешательством в ее дела бывшего саровского послушника Ивана Тихоновича, впоследствии иеромонаха Иоасафа (Толстошеева). В 1859 г. все эти сложности, казалось бы, закончились. Настоятельницей обители стала Елизавета Алексеевна Ушакова, преданная памяти преп. Серафима  стремившаяся устраивать жизнь обители по его заповедям. Однако иеромонах Иоасаф и его высокие покровители в Петербурге предприняли решительную попытку вернуть Дивеевскую обитель под его управление через назначение настоятельницей Гликерии Занятовой, преданной о. Иоасафу. В их ближайших планах было и назначение иеромонаха Иоасафа архимандритом Саровской пустыни. События, связанные с этой попыткой, получили наименование «Дивеевской смуты».

На Нижегородскую кафедру вместо преосвященного Антония (Павлинского), не позволявшего иеромонаху Иоасафу вмешиваться в дела Дивеевской обители, был неожиданно в сентябре 1860 г. назначен преосвященный Нектарий (Надеждин), с первых же шагов на новом месте проявивший себя открытым покровителем о. Иоасафа и его партии в обители. Он распорядился, чтобы начальница Е.А. Ушакова подала прошение о возведении Дивеевской общины в степень монастыря. В январе 1861 г. последовал соответствующий указ Св. Синода. В мае 1861 г. преосвященный Нектарий объявил этот указ в Дивееве и назначил, вопреки желанию большинства сестер, выборы игумении. По жребию настоятельницей стала сторонница о. Иоасафа Гликерия Занятова. Однако результаты выборов вызвали большое смущение как среди сестер обители, так и среди окружающего населения. Дело через посредство наместника Троице-Сергиевой лавры архимандрита Антония (Медведева) и митрополита Московского Филарета (Дроздова) стало известно Государю Императору Александру II.

В связи с этими событиями Св. Синодом по Высочайшему повелению было назначено следствие, которое курировал митрополит Московский Филарет (Дроздов). О том, что последовало за этим, ясно говорят сохранившиеся документы.

Уже в самом начале следствия, 14 июля 1861 г., Обер-Прокурор Св. Синода граф А.П. Толстой в письме к митрополиту Филарету сообщает: «…так как дело сие приняло серьезный оборот, то Святейший Синод сначала предполагал командировать в Дивеево Преосвященнаго Феофана, но потом решил предоставить Вашему Высокопреосвященству послать туда опытного Архимандрита из духовенства Московской Епархии для обследования на месте всех обстоятельств, сопровождавших избрание новой Начальницы»[4].

Св. Синод распорядился считать выборы недействительными и вернуть Дивеевский монастырь до окончания следствия под начальство прежней настоятельницы Е.А. Ушаковой. Однако преосвященный Нижегородский Нектарий трижды отказывался выполнять Синодальные указы, а высокое покровительство не позволяло перевести его на другую кафедру. В письме к митрополиту Новгородскому и С.-Петербургскому Исидору от 6 октября митрополит Филарет предлагает: «Дивеевский монастырь изъять, впредь до усмотрения по делу, из управления преосвященнаго Нектария и поручить управлению преосвященнаго Костромскаго или Тамбовскаго»[5]. В письме к своему духовнику, архимандриту Антонию (Медведеву), митрополит Филарет пишет о нижегородском преосвященном, что «в Петербурге сказалась наклонность употребить строгую меру. Тогда я, доставлявший прежде только сведения, без решительнаго мнения, решился предложить, и предложил меру более скромную, именно: изъять впредь до усмотрения Дивеевский Монастырь из ведомства Преосвященнаго Нектария, и поручить ведомству соседнего архиерея, дабы таким образом привести дело в порядок, а Преосвященному Нектарию сделать чрез первенствующаго члена Синода вразумление и увещание»[6].

Св. Синод 14 октября 1861 г. определил:

1. Дивеевский монастырь изъять, впредь до усмотрения по делу, из управления Преосвященнаго Нектария и поручить управлению Преосвященнаго Тамбовскаго.

2. Предписать Преосвященному Феофану, чтобы определение Святейшаго Синода об оставлении Дивеевскаго монастыря, впредь до усмотрения, под управлением начальницы Елисаветы, исполнено было немедленно.

3. Поручить Преосвященному Митрополиту Московскому предписать следователям, чтобы они, в случае надобности относиться к начальнице монастыря, относились к Елисавете, а не к Гликерии, и указ о сем Святейшаго Синода также объявили монастырю.

4. О сем распоряжении дать знать Преосвященному Нектарию указом, послав таковой же и Преосвященному Тамбовскому Феофану.

5. Как из донесения Преосвященнаго Нектария видно, что он особенно опирается на употребление им жребия, как на изъявление воли Божией: то предоставить первенствующему члену Святейшаго Синода, в особом отношении изъяснить Преосвященному Нектарию неправильность сего мнения и предложить ему убеждения, чтобы он исправил свой образ действования, который Святейший Синод охотнее признает следствием недоразумения, нежели неповиновения, и чтобы вошел в должное послушание Святейшему Синоду, сообразно с клятвенным обетом, данным при рукоположении: о чем и послать Преосвященному Митрополиту Исидору указ, уведомив таковым же и Преосвященнаго Митрополита Филарета»[7].

23 октября митрополит Филарет отправил следователям в Дивеево предписание об объявлении указа Синода в Дивеевской обители. Однако это предписание не застало следователей, которые 30 октября вернулись в Москву.

Преосвященный Феофан, получив 25 октября указ Св. Синода от 14 октября, в тот же день дал распоряжение Тамбовской консистории, которая, в свою очередь, предписала благочинному монастырей епархии, игумену Шацкой Вышенской пустыни Герасиму немедленно отправиться в Дивеево для объявления сего указа. Однако по болезни тот не смог выполнить этого распоряжение и был уволен от должности. Только 17 ноября новый благочинный, настоятель Шацкаго Николаевскаго Чернеева монастыря архимандрит Герман, прибыл в Дивеево для исполнения определения Св. Синода. Известие об этом достигло Москвы с запозданием, и митрополит Филарет 24 ноября пишет донесение Синоду: «От прибывших в Москву из Саровской пустыни сделалось известным, что и со стороны Преосвященнаго Тамбовскаго вышеозначенный указ Святейшаго Синода в первых числах сего Ноября не был еще объявлен»[8].

1 декабря следователь Н.А. Барков пишет исполняющему обязанности Обер-Прокурора Синода князю С.Н. Урусову:

«…Получено здесь достоверное сведение. Кроме того, что (можно сказать Эксначальница) Лукерья Васильевна, на другой же день по отбытии нашем из Обители, с Казначеею /возвратилась/ выехала неизвесно куда; Казначея, чрез неделю возвратилась, а ея нет; обитель в каком-то без начальственном положении и в нуждах; – кроме этого; три сестры, партии Иоасафа, или Лукерьи – это все равно, полетели в – Тамбов к Преосвященному Феофану. Ни какого нет сомнения, что они не в чем не успеют; тем не менее это напоминает нечто, уже бывшее подобно этому, именно (как нам на месте было известно): когда узнали в обители, что покойнаго Преосвященнаго Иакова назначили в Нижний Новгород, тогда три сестры, этой же партии, поспешили к Преосвященному Иакову в Саратов, и успели представиться к нему. Последствием было – принятие этой партии под его покровительство, продолжавшееся впрочем до времени разоблачения истины.

Получив, объясненное, о путешествии трех сестр в Тамбов, сведение, а главное о том, что и до настоящаго времени не последовало со стороны Тамбовскаго Епархиальнаго ведомства распоряжения о представлении во исполнение Указа Святейшаго Синода, управления монастырем прежней начальнице Елизавете Ушаковой, я полагал от себя написать Преосвященному Феофану, что настоит необходимость неотложно исполнить указ Святейшаго Синода; но привести в исполнение предположение свое не посмел; счел нужным мысль свою повернуть благоусмотрению Высокопреосвященнаго Филарета. Владыко одобрил, и благословил непременно написать; и поручил добавить в письме, что оно отправляется с благословения Его Высокопреосвященства. Вместе с сим пишу Преосвященному Феофану.

Вашего Сиятельства нижайший и преданнейший слуга Николай Барков.

1 Декабря 1861 год Москва.

По письмам, одною Госпожею здесь полученным, хвалиться известная сторона, что они успеют и Преосвященнаго Феофана перевести в другую Епархию – из Тамбовской»[9].

Вследствие донесения митрополита Филарета Св. Синод 12 декабря отправляет преосвященному Феофану повторное предписание об исполнении указа от 14 октября. В ответ на него епископ Феофан 23 декабря отправляет следующий документ:

«Святейшему Правительствующему Синоду Феофана, Епископа Тамбовскаго и Шацкаго Доношение.

«Во исполнение указа Святейшаго Правительствующаго Синода, от 12 сего Декабря за № 3687, имею долг благопочтеннейше донесть, что указ Святейшаго Синода, от 15 Октября сего года за № 3252, ко мне последовавший об изъятии Дивеевскаго Женскаго Монастыря из управления Нижегородскаго Преосвященнаго и поручении онаго мне, с оставлением его впредь до усмотрения, под управлением прежней Начальницы Елизаветы Ушаковой, а не Гликерии, мною получен 25 того ж Октября. По получении того указа, в то же время, поручил я Тамбовской Духовной Консистории сделать по оному должное исполнение, которая тогож 25 Октября за № 12944 предписала Благочинному Монастырей, Шацкой Вышенской Пустыни Игумену Герасиму немедленно отправиться в означенный Дивеевский Монастырь, для объявления вышепомянутаго указа как Начальнице Елизавете Ушаковой, так и сестрам, с тем, чтобы она Ушакова; а) на основании 127 статьи Устава Духовных Консисторий, приняла от Начальницы Гликерии все как церковное и монастырское имущество, так и денежные капиталы по описи и приходо-расходным книгам, при посредстве его благочиннаго, и о последующем за общим подписом в принятии первою и сдаче последнею донесла мне, и б.) впредь до особаго распоряжения Святейшаго Синода по всем делам, касающимся Дивеевскаго Монастыря и монашествующих онаго, относились к Тамбовскому Епархиальному Начальству, за общим подписом старших сестр Монастыря. Таковаго же содержания был послан особый указ и Начальнице Ушаковой с сестрами за № 12945. Но к сожалению Благочинный Монастырей Игумен Герасим, за тяжкою болезнию своею, отправиться в Дивеевский Женский Монастырь, для исполнения таковаго предписания не мог, как объяснил в своем рапорте, от 31 того же Октября за № 106. По получении от него Игумена Герасима таковаго рапорта 6 Ноября, я признав нужным уволить его от должности благочиннаго монастырей, назначил вместо его Настоятеля Шацкаго Николаевскаго Чернеева Монастыря Архимандрита Германа, которому того же 6-го Ноября в следствие распоряжения моего, Тамбовскою Духовною Консисториею, с нарочито посланным из Консистории отправлен указ за № 13522, для немедленнаго исполнения определения Святейшаго Синода. Архимандрит Герман получив тот Указ 11-го Ноября, прибыл в Дивеевский Монастырь 17-го тогож Ноября, и в тот же день объявил оный Начальнице Елизавете Ушаковой, при собрании сестр Монастыря в трапезе. За тем, при посредстве его, от бывшей Начальницы Гликерии, нынешняя Настоятельница Елизавета Ушакова, приняла с роспискою все церковное имущество, крепостные акты, билеты разных кредитных учреждений, принадлежащих Монастырю и Священноцерковнослужителям Монастыря и прочее монастырское имущество, за неимением формальной описи, по реэстрам.

Вашего Святейшества Нижайший послушник Феофан Епископ Тамбовский и Шацкий.

№ 15260

23 Декабря 1861 г.

Об исполнении Указа Святейшаго Синода относительно оставления Дивеевской

Женской общины под управлением Начальницы Елизаветы Ушаковой»[10].

В донесении Св. Синоду от 27 декабря о результатах следствия митрополит Филарет пишет:

«Дивеевскому монастырю неудобно оставаться долго в ведении тамбовскаго Преосвященнаго, а тем менее быть причислену совсем к тамбовской Епархии. Пределы Епархий должны быть тверды. Притом гораздо полезнее, чтобы два монастыря, мужеской и женский, недалеко отстоящие один от другаго, надзираемы были двумя Епископами двух Епархий, дабы тем более удостоверительна была верность надзора, в предосторожность от нареканий, к нещастию уже возникших, хотя и неосновательно, как видно будет из другаго дела о Дивеевском монастыре. Но обстоятельства сих дел показывают, что Преосвященный нижегородский сам предубежден в пользу партии Иоасафа и Гликерии, и с необыкновенным напряжением поддерживает оную и неправильно употребленный жребий для избрания Гликерии, кажется, доныне почитает делом Провидения. Посему трудно ожидать, чтобы он изменил свое воззрение и направление, котораго нельзя согласить с миром и благоустройством Дивеевской обители»[11].

Преосвященный Феофан в конце декабря отправил письмо митрополиту Филарету. Само письмо не сохранилось, но содержание его известно из письма митрополита Филарета архимандриту Антонию от 8 января 1862 г.: «О Дивееве не помню, писал ли я Вам, что пишет Преосвященный Феофан. Елисавета восстановлена в начальстве только 17 Ноября. Денег не нашла в монастыре ни копейки. Саровский Строитель хотел было отказать Дивееву во всякой помощи: но благодарность Преосвященному Феофану; он велел помогать. Некоторых сестр нет в монастыре; начальствующие прежде не называют, куда отпущены. Из Петербурга слышу, что партия Гликерии успевает; и следователи оклеветаны. Спаси нас, Господи»[12].

Ответное письмо митрополита Филарета к епископу Феофану:

«Преосвященнейший Владыко, Достопочтенный о Господе Брат!

Теперь получил и прочитал Ваше письмо: и прежде всего взаимно простираю к Вам целование общения и сорадования о имени Господа, Единороднаго Сына Божия, пришедшаго во плоти в мир во спасение наше. Благодать Его и мир да пребывает со духом Вашим.

О Дивеевских делах ближе было бы Вам обратиться к первенствующему члену Синода или г. Синодальному Обер-Прокурору: потому что я оффициально участвовал в сих делах дотоле, доколе исполнял указ С. Синода, которым предписано было мне наблюдать за следствием и представить оное с мнением. Следствие произведено; мнение мое представлено; и данное мне поручение окончилось.

Впрочем, как Вам угодно было оказать мне братское доверие сообщением сведений и требованием моего мнения по некоторым вопросам: то с братскою откровенностию скажу, что разумею:

Благочинную в Дивеевском монастыре действительно нужно было переменить. Она усиленными мерами составляла список сестер в пользу новой начальницы Гликерии, и вписала в него и безумных и отсутствующих.

Казначея, по сведениям следователей, прежде вела себя безпристрастно в отношении к партиям; а уже по избрании в сию должность стала усильно поддерживать Г[ликерию] как начальницу. Может быть, ее можно было бы вразумить: но когда Вы уже дозволили переменить ее, возвращаться назад было бы вредно.

Старица, сосланная в Ардатов, заслуживает внимания. Она призналась в своей вине, что сказала преосвященному Нектарию: Иоасаф нас гнал, и ты гонишь; Бог тебя накажет. Это сказано было наконец после безполезнаго смиреннаго упрашивания о Елисавете. Преосвященный мог бы равнодушно смотреть на грубую откровенность старухи. Если же и надобно было наказать ее: шестимесячнаго изгнания довольно; и можно возвратить ее. Такое мнение представил я С. Синоду.

Что мысль начальницы не объявлять, где находятся отсутствующия сестры, – это очень неблагонамеренно. По всей вероятности оне разосланы для происков.

Сборщицы в Петербурге, также вероятно, делают пользу своему карману, и вред миру обители. Едва ли послушают оне настоятельницы. Не излишне было бы Вам истребовать их в обитель чрез сношение с г. Обер-Прокурором.

Именем человеколюбия благодарю Вас за то, что поручили Саровскому строителю не лишать помощи Дивеевский монастырь. Я слышал, что он, испугавшись клеветы, хотел во всем отказать и пресечь всякое сношение.

К слову скажу Вам, что доказано следствием: – Избрание Г[ликерии] не правильно, И[оасаф] вреден Дивееву в духовном и хозяйственном отношении; начальница Дивеевская Елисавета и строитель Саровский люди почтенные и оклеветаны неблагонамеренно.

К партии Г[ликерии] и И[оасафа] принадлежит от 40 до 50 сестер. Из них около 20 прежде, за два или три года, в ведомостях были неодобренными. Всех их оставить в монастыре неудобно; но и всех выслать неудобно. Нельзя ли ограничиться удалением немногих, более явно нарушающих порядок и имеющих вредное влияние на других. Настоятельница может отклонить таковых от увлечения толпы. Для вразумления сих последних неугодно ли будет Вам употреблять священника Садовскаго, который много лет служит духовником обители и пользуется заслуженным уважением. Преосвященные Иеремия и Антоний относились к нему с особенною доверенностию и давали ему иногда предписания непосредственно.

Сказав Вам, что разумею, и предавая то на Ваше разсуждение, остаюсь с истинным почтением, и яже о Господе любовию

Вашего Преосвященства покорнейший слуга Филарет М. Моск.

В Москве. Января 1-го 1862.

Судя по тому, что есть в следствии, вот те, которых могли присудить

Благочинная Параскева

Глафира Семенова

Лукерья Васильева”[13].

О мерах, предпринятых свят. Феофаном по отношению к Дивеевскому монастырю, лучше всего свидетельствует его доношение митрополиту Новгородскому и С.-Петербургскому Исидору:

«Янв. 16.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Ответствуя на указ Св. Синода относительно Дивеевской обители я не мог ничего сказать о положении ея, не имея оффициальных о том сведений. – Чтоже знаю из частных писем начальницы спешу сообщить Вашему Высокопреосвященству, полагая наверно, что этим устраню могущее родиться безпокойство об участи сей обители.

– Начальница Ушакова наличными деньгами не приняла ничего от предшествовавшей временно начальницы и послушниц ея. Почему я счел неизлишним велеть Строителю Саровскому, который по поводу наветов сократил было руку свою, всячески помогать обители, особенно дровами, в которых там теперь належит большая нужда. –

– Для новой начальницы были назначены новыя – Казначея и Благочинная. Хотя при устранении начальницы очевидно предполагалось законным устранение и помощниц ея, но думая, что удержание их могло бы способствовать к умиротворению враждующей партии, я писал Ушаковой, что лучше бы удержать их в сих должностях. Начальница отвечала, что не может иметь к ним никакого доверия. Почему я разрешил ей избрать других – прежних или новых с согласия стариц, принятых еще О. Серафимом.

– Судя по характеру сестр партии Иоасафовой полагаю, что мира в обители не будет, пока будут в ней сии немирные сестры. Почему думается мне, что надо обезопасить с сей стороны обитель, удалением из ней по крайней мере Зачинщиц раздора. Ожидаю ведомости Монастырской. Начальница писала, что она прежде отмечала сестр партии Иоасафовой хорошо, в надежде, что оне помирятся, но как оказалось противное, то теперь уже не хочет рекомендовать их – хорошо, – как не рекомендовала и предшественница ея Ладыжинская.

– По сему поводу спрошу начальницу, кто из сих неодобрительных зачинщицы, поддерживающие разлад, и думаю постановить, чтоб оне были устранены из обители. Стороною дано лишь знать, будто Гликерия с своею партиею, в прошедший Филиппов пост, приобщалась Св. Таин отдельно от Ушаковой. Ожидаю вернаго донесения о сем. Если верно сие, что сим дается мысль, что партия не мирная по духу совсем отделилась от мирной. И это еще более утверждает меня в той мысли, что их необходимо удалить из обители. – Получаю известие от значительных лиц, знающих обитель по соседству, что Начальница Ушакова отличных качеств, и что противная партия (всех 40–50) очень неправа и недобросовестна.

– Господь да умиротворит обитель сию. Слышно что много смущают ее слухи из С.Петербурга. – Полагая, что причиною сего сборщицы, живущие в столице, которые ничего не принося обители, только мутят ее, я на вопрос игумении о сем велел вызвать их всех и если не послушают просить о том высшее начальство. –

– Полагаю, что если к прописанному приложить возможное возвышение веса и власти начальницы, то обитель сия скоро придет в мирное устроение.

– Все сие обязанным себя счел я довести до сведения Вашего Высокопреосвященства и по долгу – хотя неоффициально дополнить неполное донесение, а паче по желанию иметь от Вашего Высокопреосвященства руководительное указание, которым покорнейше прошу наставить меня, если что из преднамереваемаго Вы сочтете неуместным, неблаговременным и неблаготворным.

О всем этом я извещал также и Его Высокопреосвященство – Митрополита Московскаго, которому, как видно из бумаг, было поручено дело Дивеевской обители. –

Испрашивая Святых молитв Вашего Высокопреосвященства в помощь моей немощи, с истинным почтением и совершенною преданностию имею честь быть Вашего Высокопреосвященства

11 Генваря Покорнейшим слугою

1862 года Феофан Епископ Тамбовский и Шацкий [14].

В ответе преосвященному Феофану от 18 января митрополит Исидор пишет:

«Письмо Ваше о Дивеевском монастыре вчера было доложено Св. Синоду, который, одобрив все распоряжения Ваши по сему монастырю, предоставил Вам и на дальнейшее время делать все то, что Вы, по ближайшему усмотрению, признаете полезным и нужным для умиротворения и обезпечения обители, разрешением Саровской Пустыни, помогать ей и вещами и деньгами, которыя со временем могут быть ей возвращены. Высылка немирных сестер из монастыря необходима. Начальница монастыря должна требовать, чтобы сборщицы немедленно возвратились в монастырь. Если она не знает, где сборщицы находятся, пусть напишет Обер-Прокурору Св. Синода о высылке их»[15].

В указе Св. Синода от 3 февраля 1862 г.  по результатам следствия преосвященному Тамбовскому было определено:

«В виду таковых обстоятельств, к умиротворению Дивеевскаго монастыря, представляются ближайшими и необходимыми мерами: во 1-х удаление из обители Гликерии Занятовой, Прасковьи Ерофеевой, Глафиры Маккавеевой, а также и других враждующих сестер, преимущественно же тех, которые начальницею Ладыженскою были неодобряемы в поведении, по ближайшему усмотрению Преосвященнаго Тамбовскаго Феофана, к чему, как видно из отношения его на имя Первенствующаго члена Святейшаго Синода, Преосвященнаго Митрополита Исидора, Преосвященным уже и сделаны предварительныя распоряжения, и во 2-х пресечение всяких дальнейших сношений Игумена Иоасафа с Дивеевским монастырем. <…>

В виду всех вышеизложенных соображений Святейший Синод определяет: 1., признать избрание Гликерии Занятовой на должность настоятельницы Дивеевскаго женскаго монастыря не действительным и утвердить в этом звании начальницу сей обители, Елизавету Ушакову, предоставить Преосвященному Феофану, Епископу Тамбовскому, согласно изъявленному Ушаковою, в Декабре 1860 года, желанию принять иноческий образ, постричь ее в монашество и возвести в звание Игуменьи. 2., Предоставить настоятельнице Ушаковой выйдти, чрез Преосвященнаго Феофана, с представлением о пострижении в монашество тех из сестр обители, которых она, по благонравию, равно готовности и способности к исполнению послушаний, признает достойными принятия в чин иноческий. <…>

7., Дать знать Нижегородскому Епархиальному Начальству и Преосвященному Феофану, что предположения относительно устройства, близ Дивеевскаго монастыря, особаго скита Святейший Синод не одобряет и не благословляет. 8., О вышеизложенном дать знать указом для зависящих к исполнению распоряжений, Преосвященным Вологодскому, Нижегородскому и Тамбовскому, а для сведения и Преосвященному Митрополиту Московскому; при чем в указе Преосвященному Феофану добавить, что Святейший Синод, одобряя все изложенныя в отношении его на имя Первенствующаго Члена Синода, Преосвященнаго Митрополита Исидора, от 11 Января, распоряжения по Дивеевскому монастырю, – предоставляет ему принимать все клонящияся к водворению внутренняго благоустройства в Дивеевской обители меры, и вместе с тем поручает ему, во внимании к объясняемому им стеснительному положению сестер Дивеевскаго монастыря в своем содержании, предписать строителю Саровской пустыни оказывать Дивеевской обители вспоможение отпуском леса и других потребностей, а в случае надобности и деньгами, из монастырских сумм, до 600 руб.»[16].

Согласно этому распоряжению Синода, Е.А. Ушакова была 6 марта 1862 г. пострижена в монашество с именем Мария, а 14 марта в городе Тамбове преосвященный Феофан возвел ее в сан игумении.

Когда весной 1863 г. в Синоде обсуждался вопрос об уходе на покой преосвященного Владимирского Иустина (Михайлова), митрополит Филарет в письме к Обер-Прокурору Св. Синода А.П. Ахматову от 15 марта 1863 г. предложил перевести во Владимир преосвященного Нектария, «чтобы прекратить Нижегородския монастырския затруднения»[17]. Однако на Владимирскую кафедру 22 июля 1863 г. был назначен преосвященный Феофан. А Дивеевский монастырь оставался в пределах Тамбовской епархии до 1869 года – до того времени, когда преосвященный Нектарий был переведен на Харьковскую кафедру. При рассмотрении в Синоде кандидатур на вакантную Нижегородскую кафедру упоминался и находившийся на покое владыка Феофан [18].

Преосвященный Феофан и впоследствии поддерживал связь с Дивеевым, куда отправлял в паломничество и на жительство близких духовных чад. Когда в 1887 г. праздновалось 25-летие игуменства матушки Марии (Ушаковой), преосвященный Феофан из затвора прислал поздравительную телеграмму следующего содержания:

«Ваше Высокопреподобие Достопочтеннейшая Матушка!

Слышу, что у вас в завтрашний день собирается праздник. Чтущие и любящие вас хотят почтить ваше двадцатипятилетнее игуменствование в Дивеевской обители.

Достойно и праведно! Благослови, Господи, дело сие и вас в день сей паче других дней. Предпострадавши, как угодно было сие Господу, потрудились вы потом благоплодно в устроении обители и по внешности и по внутреннему чину. И Господь благословил и благословляет труды сии. Слава и благодарение богатому Его милованию вас!

Даруй Господи вам еще пожить и дожить до другого двадцатипятилетия для блага обители и всех в ней спасающихся. Вы – обожженный в начале кирпич. А такие кирпичи долго лежат, хоть бы пришлось им лежать в воде. Поминаю об этом, что надежда на долголетие не безнадежна. Чего вам пожелать!

Желаю паче всех, чтоб вы прочее насладились покоем и миром душевным, смотря на то, как преуспевает под вами обитель ваша по причине установившихся при вас порядков и правил. Господь да будет с вами, и покров Матери Божией да осеняет вас и обитель вашу.

Прошу и ваших молитв. Ваш усердный богомолец Е. Феофан»[19].

Священник Георгий Павлович

theophanica.ru

[1] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Собрание писем. Вып. V–VI. Изд-е Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник». 1994. С. 3. – Репринтное воспроизведение издания Афон. Рус. Пантелеимонова монастыря, 1898–1901.

[2] Там же. С. 7.

[3] Житие старца Серафима, Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника с приложением его наставлений и келейного монастырского правила. Изд. 1-е. Сост. Елагин Н.В. СПб., 1863.

[4] РГИА. Ф. 797. Оп. 31. 1861 год. Д. 11. Л. 40–40 об.

[5] Преподобный Серафим Саровский и Дивеевская обитель. М.: Отчий дом, 2011. С. 225.

[6] Там же. С. 227–228.

[7] РГИА. Ф.796. Оп. 142. 1861 г. Д. 1011. Л.77 об.–78 об.

[8] Там же. Л. 80–80 об.

[9] РГИА. Ф. 797. Оп. 31. 1861 год. Д. 11. Л. 130–131 об.

[10] РГИА. Ф. 796. Оп. 142. 1861-1869 гг. Д. 1011. Л. 85-86 об.

[11] Там же. Л. 100-101.

[12] Преподобный Серафим Саровский и Дивеевская обитель. С. 269.

[13] Там же. С. 263-265.

[14] Там же. С. 267-269.

[15] Творения… Феофана Затворника. С. 6.

[16] РГИА. Ф. 796. Оп. 142. Д. 1011. Л. 218 об., 220–220 об., 222 об.–223.

[17] Преподобный Серафим Саровский и Дивеевская обитель. С. 287.

[18] Беляев А.А., прот. Профессор МДА П.С. Казанский и его переписка с архиепископом Костромским Платоном. Вып. II. ТСЛ, 1916. С. 274.

[19] Летопись Серафимо-Дивеевскаго монастыря. СПб, 1903. Изд. 2-е. С. 797–798.

Read More:

Воля Божия и воля человеческая – свобода выбора

Доклад насельника Вознесенского Печерского мужского монастыря игумена Олега (Осипова) на межрегиональном совещании с участием монашествующих Нижегородской, Мордовской и Чувашской митрополий (Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь, 23 ноября 2018 г.) Вновь и вновь мир бросает человеку вызов: а сможешь ли ты устоять перед соблазном и не «взять от жизни всё», сможешь ли отказаться от благ и удовольст­вий, которых […]

Чему учат в монастырской школе

Чему учат в монастырской школе В Дивеевской монастырской школе уроки начинаются с восьми часов утра. Нередко можно увидеть, как до этого времени учащиеся с рюкзачками за плечами по дороге в школу заходят в Троицкий собор, где в это время служится акафист преподобному Серафиму Саровскому, и просят у святого старца помощи в учебных делах. Или же […]

Как добрый помысел помогает изменить ближнего

Преподобный Паисий советовал современным христианам, в особенности мона­хам, быть духовно чуткими, «словно листочек сусального золота», восприимчивыми к бедам и нуждам нашего мира. Сам старец, обнимая своей болью и любовью все творение Божие, очень переживал за то, в каком состоянии на­ходится мир. Часто его беседы начинались словами: «Мучения людей не име­ют конца. Общее разложение – целые […]