Преподобный Серафим Саровский и его опыт соблюдения поста

Среди отечественных подвижников благочестия преподобный Серафим Саровский занимает особенное место. Это стало очевидным еще при жизни великого старца, когда нескончаемый поток людей устремлялся в Саровскую обитель со всех уголков необъятной России в надежде получить его благодатное благословение, обрести утешение, услышать добрый совет и ласковое слово, исцелиться от физических и душевных недугов. Его необычайная приветливость немало способствовала тому, что ему доверяли все свои заветные помыслы. Безграничная любовь батюшки Серафима ко всем нуждающимся в его духовной опеке и помощи находила живой отклик в сердцах верующих самых разных сословий, профессий и возраста.

Среди многих подвигов преподобный Серафим Саровский обратил на себя внимание и необычайной силой воздержания в пище, особенно когда совсем удалялся от мира и жил в многодневном уединении, показав на собственном примере, что молитва и пост являются важными средствами на пути духовного самосовершенствования. Протоиерей Валентин Свенцицкий, рассуждая о том, ценой каких усилий воли давались ему эти подвиги, очень точно и емко заключил, что «вся жизнь преподобного (Серафима Саровского) была не такова, как у всех. Что он постился не как все, что он молился не как все…».

Преподобный Серафим Саровский был причислен к лику святых в 1903 году, но еще при жизни поистине всенародная любовь и уважение были столь велики, что сразу же после кончины великого Старца в 1833 году люди, близко его знавшие и рано осознавшие величие его подвигов, предприняли попытку как можно быстрее опубликовать бессмертные деяния угодника Божиего. Этому способствовало и то, что один из насельников Саровской пустыни иеромонах Сергий (Васильев) с того времени, как поселился здесь в 1818 году, уже делал небольшие записи о жизни подвижников обители – старцев Марка и Серафима. Уйдя в 1834 году в Свято-Троицкую Сергиеву лавру, он решил их опубликовать и нашел горячую поддержку в лице настоятеля лавры архимандрита Антония (Медведева), в прошлом послушника Саровской пустыни, который, в свою очередь, обратился за благословением и помощью к выдающемуся церковному деятелю митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету (Дроздову).

Однако даже при поддержке столь известных иерархов опубликовать житие преподобного Серафима Саровского удалось не сразу. После нескольких лет хождения рукописи по цензурным инстанциям она, наконец, получила искомое разрешение Священного Синода и была издана в 1841 году в Московской университетской типографии. Несмотря на сокращение первоначального текста и правку, сделанную святителем Филаретом, эту небольшую книгу можно считать наиболее достоверным и правдивым описанием жизненного пути и подвигов великого старца. Она написана простым и доступным для всех языком, сохраняет живое и непосредственное впечатление современников батюшки Серафима, хорошо знавших его при жизни. По мнению исследователей, книга совершенно справедливо признана эталоном в отношении датирования основных этапов его жизни. Поэтому ее до сих пор можно использовать в качестве первоисточника и для воссоздания молитвенных и постнических трудов великого старца.

В последующие годы, когда стали выходить другие жития преподобного, они стали дополняться все новыми данными из жизни старца. Но из всех изданных жизнеописаний святого подвижника выделяется фундаментальный труд архимандрита Серафима (Чичагова) «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря», опубликованный в 1896 году. Для ее составления автор руководствовался многочисленными подлинными материалами, включавшими неопубликованные рукописи, воспоминания, записки и другие документы, равно как и напечатанные материалы. Они существенно дополнили ранее изданные жизнеописания, что и позволяет пользоваться «Летописью» как одним из доверительных и надежных источников.

Преподобный Серафим Саровский вырос в благочестивой семье, часто посещал храм, достаточно много читал духовной литературы (Библию, Часослов, Псалтирь) и уже с малых лет проявил стремление к иноческой жизни. Но прежде поступления в монастырь он отправился в паломничество на поклонение святым угодникам в Киев, где и получил благословение поступить в темниковскую Успенскую Саровскую пустынь, что в Тамбовской губернии. Пребывая здесь на послушании с 1778 года, преподобный Серафим Саровский проявил усердие на разных поприщах, и там же, в обители, он стал готовить себя к будущим подвигам: много молился, спал мало, строго соблюдал посты, чем всех удивлял. В 1786 году послушник Прохор Машнин был пострижен в монахи с именем Серафим, а в 1793 году – в иеромонахи.

Основанная в конце XVII века иеросхимонахом Иоанном (Федоровым) Саровская пустынь представляла собой общежительную обитель, расположенную вдалеке от населенных мест и окруженную густым лесом: «И собрашася тамо жити монахи постническаго жития в прославление и славословие имене Божия…», «пища и питие обща им по потребе всем в трапезе и никто же свое что, или онаго быти каких-либо вещей глаголаше» . Здесь же, помимо храмов для богослужения, были вырыты пещеры, в которых проживали первые Саровские подвижники, а для уединения и молитвы некоторые из них проживали в скитах в отдельных кельях и на достаточном отдалении друг от друга.

Правила этого пустынного монастыря были строгими – в духе древлехристианских общежительных монастырей, по примеру которых иноки все делали своими руками. Последние исследования показали, что основатели обители ориентировались на традиции Северной Фиваиды и использовали уставы Кирилла Белозерского, Корнилия Комельского, Евфросина Псковского и других святых подвижников Русского Севера. Уставные положения сыграли большую роль в формировании высокого духовного уровня обители, и к концу XVIII века пустынь прославилась своим подвижничеством и традициями старчества. Таким образом, пустынь, благодаря своему удачному расположению и строгому уставу, располагала к свершению любых иноческих подвигов.

Надо полагать, что к этому времени батюшка Серафим был уже достаточно хорошо знаком как с многочисленными подвигами первых ревнителей христианской веры Египта, Палестины, Иерусалима, Сирии, читал их жизнеописания, беседы и проповеднические труды, так и с подвигами отечественных подвижников. Поэтому в 1794 году он просит благословение настоятеля обители «на жизнь пустынную или отшельническую, в подражание древним пустынножителям». Позднее он часто говаривал: «Нам запрещают жить в пустыне; но первый наш отец, Иоанн Предтеча, был пустынник».

Удалившись в отдаленную келью, известную ныне как дальняя пустынка, старец с величайшей ревностью взялся за нравственное самосовершенствование, проводя все время в строгом посте, в трудах и молитве. «Душу же насыщал он чтением Священного Писания Ветхого и Нового Завета, Иоанна Лествичника, Василия Великого, Ефрема Сирина, Добротолюбия и творений прочих святых отцев».

Весьма примечательно, что в житии 1841 года как раз говорится о том, кому преподобный Серафим Саровский стремился подражать в своих бесчисленных подвигах. Среди прославленных ревнителей христианской веры он особенно выделял Климента, папу Римского (†101), Иоанна Златоустого (†407), Василия Великого (†379), Григория Богослова (†389), Афанасия Великого (†373), Кирилла Иерусалимского (†386), Епифания Кипрского (†403), Амвросия Медиоланского (†4 в.), «называя их столпами Церкви; часто приводил их в пример твердости и непоколебимости в вере».

Преподобный Серафим Саровский «убеждал твердо стоять за истину догматов Восточной Церкви», «сам предлагал наставления о Православии, как оно нужно, в чем оно состоит и как надобно защищать его». В пример он приводил Марка, митрополита Ефесского, представителя Иерусалимского патриарха, который в 1439 году на соборе во Флоренции резко выступал против унии Восточной и Западной Церкви и не делал никаких уступок в пользу латинского учения.

Великий старец очень почитал и отечественных подвижников, и прежде всего российских святителей: Алексия (†1378), Иону (†1461), Филиппа (†1569), Димитрия Ростовского (†1709), преподобных Сергия Радонежского (†1392), Стефана Пермского (†1396) и других угодников Божиих – и их жизнь поставлял правилом на пути спасения. Он так хорошо знал жития святых, приведенные в Четьях-Минеях, что мог их пересказывать и советовал им подражать. Можно сказать, что великий старец, хорошо усвоив весь опыт всемирных и отечественных подвижников православия, уверенно и осознанно обратился к приобретению собственного опыта молитвенных и постнических трудов.

Пребывая все будни в молитвенном уединении в дальней пустынке, батюшка Серафим приходил в монастырь лишь накануне какого-либо праздника или воскресного дня, приобщался Святых Тайн на ранней литургии, принимал у себя в келье братию, давая им отеческие наставления, и вечером возвращался в пустынку. «Он имел обычай всегда приходить в обитель на первую неделю Святого Великого поста; во всю оную седмицу он ничего не вкушал, да и пищи приносить не приказывал. Живя в пустыне, такою объят он был любовию к воздержанию, что просил у настоятеля благословения питаться одним картофелем и другими овощами, которые он сам садил у кельи своей; и после того питался три года одним картофелем, овощем и снитью. Некоторые из послушников обители хотели было с ним вместе жить; но не могши понести пустынной жизни и великих его трудов, возвращались паки в обитель».

Таким образом, преподобный Серафим Саровский постоянно пребывал в молитве и «соединял пост и строжайшее воздержание», питался преимущественно черствым хлебом, который брал с собой из обители по воскресеньям на целую неделю, и продуктами собственного труда, по примеру апостола Павла делающе своими руками. Личный опыт великого старца в деле духовного самосовершенствования впоследствии отразился в следующих его высказываниях: «Уединение, молитва, любовь и воздержание суть четырехсоставная колесница, возносящая дух на небо», или: «Истощай тело свое постом и бдением – и отразишь мучительный помысл сладострастия» и т.д.

Заслуживает особого внимания употребление им в пищу хорошо известного в народе дикорастущего растения сныти, богатого витаминами и восполнявшего отсутствие в человеческом организме необходимых для жизнедеятельности веществ. Он поступал так же, как и многие египетские отшельники, питавшиеся различными дикорастущими растениями, причем, ел сныть не в сыром виде, а отваривал, чтобы сделать ее пригодной для употребления и извлечь из нее максимальную пользу. Впоследствии в своем разговоре от 20 мая 1832 года с одною доверенною ему особой батюшка Серафим рассказал ей, как он это делал: «Ты знаешь снитку? Я рвал ее да в горшочек клал; немного вольешь, бывало, в него водицы и поставишь в печку – славное выходило кушанье».

Здесь же в пустынке, в подражание известному христианскому аскету преподобному Симеону Столпнику (†459), родом из Киликии, давшему миру пример такого вида подвижничества, как столпничество, он начал свое молитвенное и безмолвное стояние на камнях в течение тысячи дней и ночей, скрывая это от монастырской братии.

Приняв на себя подвиг молчальничества, батюшка Серафим ссылался на святого Амвросия Медиоланского, который говорил, что «молчанием многих видел я спасающихся, многоглаголанием же ни единого». В своей личной практике великий старец повторил также деяния известного египетского отшельника, удалившегося от мира и предавшегося религиозным размышлениям, Арсения Великого (†354) и Иоанна Молчальника (†VI в.) – палестинского отшельника и пустынника, давшего обет совершенного безмолвия. Великий старец безмолвствовал в продолжение трех лет и перестал посещать обитель даже по воскресным и праздничным дням, как делал раньше. Один из послушников приносил ему еду в пустынь, особенно в зимнее время, когда у батюшки Серафима не было своих овощей, и клал на лежавший в сенях лоточек. Старец забирал еду, но иногда оставлял немного хлеба или капусты, показывая этим, что ему принести в следующий раз. Но случалось и так, что даже эту скудную пищу он оставлял нетронутой. По словам архимандрита Серафима (Чичагова), сущность подвига батюшки Серафима состояла не в наружном удалении от общежительства, а в безмолвии ума, в отречении от всяких житейских помыслов.

Настоящим подвигом стало и то, что старец остался в уединении даже после тяжких побоев, причиненных ему злыми людьми, которых он, по своему глубокому смирению, простил. Он переселился в обитель только в 1810 году, но тут же затворился в келье и ушел в затвор. И в этом случае он проявил крайнюю меру воздержания. Как повествует житие, «нужная же пища для него приносима была чрез одного, живущего с ним брата в его сени и тут поставляема. Так приносили ему оную до самой его кончины».

После пяти лет безмолвной жизни старец стал принимать первых посетителей, а окончательно вышел из затвора в 1825 году. К этому времени он начал посещать ближнюю пустынную келью в лесу, где, как и в дальней пустынке, возделывал картофель для собственного пропитания. Здесь его стали посещать множество посетителей, желающих принять его благословение и получить пользу душевную. «Беседы его столь были действенны и утешительны, что всякий слышавший оныя находил в них душевную для себя пользу». Он всех пускал к себе подобно основателю монашества в Палестине святому Илариону Великому (†372), который жил в уединении и вел отшельническую жизнь, но не затворял двери для странников. После затвора батюшка Серафим изменил свой образ жизни и стал есть только один раз в день.

Несмотря на уже значительный авторитет старца в монастырской среде, преподобный Серафим Саровский направил все свои помыслы и силы на спасение ближних, отказавшись от предлагаемых ему начальственных должностей. Проживая в ближней пустынке, которая самим названием как бы символизировала близость к народу, он полностью отдается служению тысячам окружавших его людей, продолжая совершать свои духовные подвиги.

С особой заботой относился батюшка к насельницам Дивеевской обители и Мельничной девичьей общины, которых Е. Поселянин называет, как и многих других близких ему людей, «птенцами старца Серафима Саровского» . Сестер Мельничной девичьей общины, обычно ранее ходивших на трапезу в Дивеевскую обитель, батюшка благословил самим печь хлеб и варить квас. Он сам пробовал их пищу, которую ему приносили. Случилось как-то, что сестра Параскева Ивановна после трудов в лесу на обед ела вместе с ним сухой хлеб с водой. Старец заметил: «Это еще, матушка, хлеб насущный; а когда я был в затворе, то питался зелием: траву снить обливал горячею водою. Так и вкушал. Это пустынная пища, и вы ее вкушайте». С тех пор по благословению Старца в общине стали готовить сныть, отваривая ее в воде с солью.

Известно, что сестры Дивеевской общинки жили по саровскому уставу, ели, например, раз в день, а пищу получали из Саровской обители. Пост был одним из основных установлений для сестер созданной преподобным Серафимом Саровским Мельничной девичьей общины. Сохранились рассказы первых насельниц общины о беседах с батюшкой, которые были записаны и хранились в монастырской библиотеке. Так, одна из сестер Ксения Васильевна Путкова (мать Капитолина) вспоминала: «Говоря вообще о будущем и о всеобщей слабости к концу рода человеческого, особенно же о нашей женской-то немощи, не приказывал батюшка изнурять себя непосильными ныне подвигами поста, по древнему обычаю; батюшка велел более всего бояться, бегать как от огня и храниться от главнейшего – уныния. “Нет хуже греха, матушка, и ничего нет ужаснее и пагубнее духа уныния!” – говорил батюшка Серафим, почему и приказывал всегда быть не только сытой и кушать вволю, но и на труды брать с собою хлеба. “В кармашек-то свой и положи кусочек, – говорил он, – устанешь, умаешься – не унывай, а хлебца-то и покушай, да опять за труды!” Даже на ночь под подушку приказывал он класть хлеба. “Найдет на тебя уныние да раздумье, матушка, – говорил отец Серафим, а вы хлебушка-то выньте, да и кушайте, уныние-то и пройдет, хлебушек-то и прогонит его, и сон после труда вам хороший даст он, матушка!” Поэтому батюшка строго воспрещал когда-либо и кому-либо отказывать в хлебе». А когда случилось так, что одна стряпуха стала ограничивать в хлебе сестер, то батюшка Серафим очень рассердился на нее и сделал ей строгий выговор.

Дивеевские сестры часто ходили к батюшке Серафиму, который угощал их своей пищей, приготовленной с молитвой, и они ощущали необыкновенный ее вкус. Об этом вспоминала сестра Прасковья Ивановна (впоследствии монахиня Серафима), которую однажды старец накормил сочной пареной капустой. Старица Акулина Ивановна Малышева рассказывала, что, когда она еще девушкой пришла к батюшке, он попросил ее и других матушек помочь ему в огороде, «а как сделали грядки-то, послал: “Подкрепитесь, – говорит, – вам подкрепиться, матушки, надо, у меня там и пища есть, там найдете!” Вот пошли мы и нашли горнушку, а в ней и пищу, и что это только была за батюшкина пища какая, в одной посудке, а было семь пищей: и уха, и щи, и похлебка, и рыба свежая и соленая, и все, все вместе». Поев ее, они ощутили всю благодать приготовленных батюшкой блюд.

Но бывало и так, что через пищу батюшка увещал в грехах приходивших к нему на беседу и не понимавших всю сладостную благодать даже просто приготовленной еды. Так, сестра Евдокия Ефремовна свидетельствовала, что как-то раз она зашла в обитель, а батюшка приказал идти к нему в пустынку и накормить вареным картофелем тульских монахинь: «Ты им предложи эту пищу, но только чтобы они кушали картофель с кожурою». Когда она предложила им неочищенный картофель и хлеб, монахини очень оскорбились и начали роптать, а пришедший батюшка сказал им со скорбью: «Вот то-то, матушки. Одне Серафимовы дочки должны все терпеть, а другим-то вот все трудно исполнить». И выслал их из своей пустынки.

В многочисленных беседах батюшки Серафима с монашествующими и мирянами не раз звучал совет соблюдать пост по средам и пятницам, ссылаясь на собственный опыт воздержания. А в отношении поведения за трапезой, принятия пищи и ночного отдыха советовал он инокам: «Сидя за трапезой, не смотри и не осуждай, кто сколько ест, за ужином повоздержись. В среду и пяток, аще можешь, вкушай по однажды… И я с молодых лет держал таковой путь».

По воспоминаниям игумена Георгия (гостинника Гурия), один двадцатилетний юноша явился к батюшке Серафиму с просьбой благословить его уйти в монастырь. Старец посоветовал ему жениться и держаться тех добродетелей, которые будут поминаться на Страшном суде Божием: и еще приложить чистоту, хранить среды и пятки, и праздничные и воскресные дни».

В 1832 году в день празднования Рождества Христова некто Богданов удостоился беседовать с батюшкой. «Когда я спросил о посте и браке, старец сказал: “…все Божие хорошо: и девство славно, и посты нужны для побеждения врагов телесных и душевных”». Незадолго до кончины батюшки Серафима один брат спросил его: «Почему мы, батюшка, не имеем такой строгой жизни, какую вели древние подвижники благочестия?» «Потому, – ответил старец. – что не имеем к тому решимости». Сам великий старец совершал свои подвиги ценою невероятных усилий. По словам Е. Поселянина, «жизнь отца Серафима была сплошным вольным мученичеством. С раннего возраста вступив на путь подвижничества, он, чем дальше шло время, тем более усиливал эти подвиги. Жизнь его была страшною, ежедневною борьбою с врагом спасения». Действительно, строгость и длительность воздержания великого старца сравнимы лишь с аскетическими подвигами святых отцов первых веков христианства.

Преподобный Серафим Саровский, в беседах с монашествующими и мирянами неоднократно указывал на пользу поста, понимая, что в пастырских советах люди будут нуждаться и после его кончины. Поэтому он оставил в назидание потомкам свои духовные наставления, которые появились даже раньше его жизнеописания – в 1839 году в книге, посвященной жизни еще одного старца Саровской пустыни схимонаха и пустынника Марка . В ней приведены тридцать шесть наставлений батюшки Серафима. Довольно быстро они стали доступны многим верующим России, получили известность и впоследствии неоднократно переиздавались. Однако не всегда наставления повторяли первоначально опубликованный вариант, и со временем их число менялось. Так, например, в «Летописи Серафимо- Дивеевского монастыря» архимандрита Серафима (Чичагова) назидания великого Старца приводятся под названием «Письменные наставления отца Серафима». Они разделены на тридцать пунктов, о посте говорится в пункте № 16 (глава 6). Несмотря на ранее изданные тексты наставлений, к упомянутой «Летописи» можно отнестись с большим доверием, поскольку автор руководствовался подлинными материалами.

Вот что говорится о посте в духовных наставлениях преподобного Серафима Саровского: «Пост состоит не в том только, чтобы есть редко, но в том, чтобы есть мало; и не в том, чтобы есть однажды, но в том, чтобы не есть много. Неразумен тот постник, который дожидается определенного часа, а в час трапезы весь предается ненасытному вкушению и телом, и умом.

В рассуждении пищи должно наблюдать и то, чтобы не разбирать между снедями вкусными и невкусными. Это дело, свойственное животным, в разумном человеке недостойно похвал. Отказываемся же мы от приятной пищи для того, чтобы усмирить воюющие члены плоти и дать свободу действиям духа.

Истинный пост состоит не в одном изнурении плоти, но и в том, чтобы ту часть хлеба, которую ты сам хотел бы съесть, отдать алчущему. “Блажени алчущий, яко тии насытятсяˮ (Мф. 5, 6).

Подвигоположник и Спаситель наш Господь Иисус Христос, пред выступлением на подвиг искупления рода человеческого, укрепил Себя продолжительным постом. И все подвижники, начиная работать Господу, вооружали себя постом и не иначе вступали на путь крестный, как в подвиге поста. Самые успехи в подвижничестве измеряли они успехами в посте.

К строгому посту святые люди приступали не вдруг, делаясь постепенно и мало-помалу способными довольствоваться самою скудною пищею. Преподобный Дорофей, приучая ученика своего Досифея к посту, постепенно отнимал от стола его по малой части, так что от четырех фунтов меру его ежедневной пищи низвел, наконец, до восьми лотов хлеба.

При всем том святые постники, к удивлению других, не знали расслабления, но всегда были бодры, сильны и готовы к делу. Болезни между ними были редки, и жизнь их текла чрезвычайно продолжительно.

В той мере, как плоть постящегося становится тонкою и легкою, духовная жизнь приходит в совершенство и открывает себя чудными явлениями. Тогда дух совершает свои действия как бы в бестелесном теле. Внешние чувства точно закрываются, и ум, отрешаясь от земли, возносится к небу и всецело погружается в созерцание мира духовного.

Однако ж не всякий сможет наложить на себя строгое правило воздержания во всем или лишить себя всего, что может служить к облегчению немощей. “Могий же вместити да вместитˮ (Мф. 19, 12).

Пищи употреблять должно каждый день столько, чтоб тело, укрепясь, было другом и помощником душе в совершении добродетели: иначе может быть и то, что при изнеможении тела и душа ослабеет. По пятницам и средам, особенно же в четыре поста, пищу, по примеру отцов, употребляй один раз в день, и Ангел Господень прилепится к тебе».

В наставлениях великого старца был обобщен исторический опыт христианских отшельников и аскетов, а также сконцентрирован его собственный практический и духовный опыт, которым он щедро поделился с современниками. Вместе с тем преподобный Серафим Саровский подчеркивал, что молитва и пост являются только средствами для достижения цели христианской жизни. В сохранившейся его беседе в ноябре 1831 года с помещиком Н.А. Мотовиловым (1809–1879) он растолковал ему, в чем она состоит: «Молитва, пост, бдения и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святаго Божьего. Пост же, и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святаго Духа Божьего». Все это батюшка Серафим вынес и испытал на собственном опыте, продемонстрировав непомерную крепость духа и воли человеческой, показав миру, каких высот можно достичь, отринув все земные, страстные и греховные помыслы.

На всероссийских торжествах, посвященных прославлению великого старца в 1903 году, протоиерей Петр Смирнов, давая оценку подвигов русского подвижника, сказал: «Перед нами раскрывается дивная картина жизни с первых дней до последних молитвенных минут – пред образом “Умиление”, вся безраздельно посвященная Богу и ближнему. Ни одной тени на светлом фоне. Все нечистое, греховное, свойственное человеку в настоящем поврежденном его состоянии, омыто водою крещения, слезами покаяния, очищено постом и молитвою, попалено огнем Божественного Причащения…

Старчество – не только последняя ступень в духовном росте великого праведника, но и венец долголетнего и, можно сказать, всестороннего его подвижничества. Здесь открывается, к чему ведут эти целодневные посты и моления, это тысячедневное умиленно-молитвенное стояние на камне, это затворничество, этот обет строгого молчания…».

Традиция соблюдения поста преподобным Серафимом Саровским поддерживалась и другими отечественными подвижниками благочестия на всем протяжении XIX века, их жизненный опыт воздержания сохранялся в личных воспоминаниях, устных и письменных рассказах их духовных чад и передавался от поколения к поколению.

Особенно строго посты продолжали соблюдать в народной среде; в значительной степени этому способствовал духовный опыт русских подвижников, давших всему христианскому миру образцы святости. Подобное отношение к посту свидетельствует о высоких нравственных устремлениях русских крестьян, искавших идеалы постнической жизни в жизни Спасителя, святых отцов и отечественных подвижников благочестия.

Старчество сохранялось и в условиях преследования верующих в XX веке, когда многие из них стали на путь личного подвига и обратились к внутренней духовной жизни. Традиция соблюдения поста не прерывалась и сохранялась ревнителями православной веры на всей территории России. Немало подвижников православной веры было в Рязанской области, которые, несмотря на преследования верующих со стороны властей, продолжали придерживаться церковного устава. Таким образом, можно говорить о преемственности практики поста, что особенно характерно для Русской Православной Церкви.

Примеров строгого соблюдения церковного устава в отношении поста многими ревнителями христианской веры можно найти немало; в целом они являли собой ярчайший образец благочестия для русского человека, привыкшего ходить на богомолье, а значит, перенимать духовный опыт подвижников. И хотя монашеский пост отличается от поста мирского, в соблюдении поста миряне стремились подражать аскетическим подвигам монахов, так как иноческое житие на Руси всегда почиталось.

Очевидно, что посты были и остаются органичной частью жизни русских людей, ищущих идеалы святости в заветах святых отцов, отечественных подвижников благочестия, среди которых подвиг воздержания преподобного Серафима Саровского был и остается ярким примером для подражания и нравственного совершенствования в деле спасения души или стяжания Святого Духа. Его духовными наставлениями верующие продолжают руководствоваться и поныне.

Татьяна Андреевна Воронина,

доктор исторических наук, Институт этнологии и антропологии РАН (Москва)

 

Read More:

Что такое монашество

В духовной жизни есть феномен, понять который без внутреннего опыта трудно, а определить словом – почти невозможно. Чем бытийно глубже явление, тем труднее оно поддается внешней словесной интерпретации. Монашество охватывает всю духовную жизнь человека, поэтому понять его можно, лишь пережив и прочувствовав его, как невозможно понять, что такое любовь, не испытав ее в своем сердце. […]

“Пишите в защиту веры, Церкви и народности”

В начале ХХ века не было церковного периодического издания, где бы ни печатался Евгений Николаевич Погожев. Его читала вся православная Россия. Псевдоним себе писатель выбрал ‒ Поселянин. Книги и статьи Евгения Поселянина, проникнутые теплым религиозным чувством, свидетельствовали изнеженному удобствами жизни, охладевшему в вере, увлеченному решением социальных и политических вопросов человеку второй половины XIX и начала […]

Богослужебные отпусты

В Православной Церкви каждое богослужение заканчивается так называемым отпу́стом. Отпу́ст представляет собой краткую молитву, которая содержит прославление и воспоминание празднуемого священного события или лица, с преподанием благословения молящимся. Обычай завершать богослужение молитвой предстоятеля и преподанием мира и благословения молящимся восходит к апостольскому времени. Существует предание, указывающее на святого мученика Марциала (II в.) как на лицо, […]