Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь

«Много людей сюда приезжает в поисках какого-то края земли. На Камчатку, на Сахалин, или вот сюда, на Русский остров, едут. Люди из Москвы, из Сибири оказываются во Владивостоке, узнают, что есть монастырь на острове,
и приезжают к нам. Но остаются, конечно, единицы». Мы сидим с настоятелем Свято-Серафимовского монастыря на белой скамье возле храма. За храмом возвышаются сопки, покрытые дубняком, как бы закрывая это пространство от остальной части суши. По другую сторону ‒ море, его не видно, но его запах чувствуешь по легкому морскому бризу, он смешивается со сладким запахом цветущего шиповника.

«Серафимовский» полк

Когда сюда, на этот клочок суши в Японском море, были занесены духовные семена, которые уже дали всходы? Может, это произошло 113 лет назад, когда за девять тысяч километров отсюда, в день обретения мощей преподобного Серафима Саровского, в Саров съехались десятки тысяч верующих, включая царскую семью? Или несколькими месяцами позже, когда Николай II своим указом определил годовым праздником для 34-го Восточно-Сибирского стрелкового полка 1 августа ‒ день прославления Серафима Саровского? Так, вновь сформированный полк получил небесного покровителя и из рук императора ‒ святыню, привезенную им из Дивеева: небольшой образ батюшки Серафима с надписью: «Благословение полку от Их Императорских Величеств Государя Императора Николая Александровича и супруги Его Императрицы Александры Феодоровны». С этими дарами солдаты Серафимовского полка шли на восток. Начиналась Русско-Японская война...

«Огромный валун братия нашла здесь, на острове, в бухте Мелководная. А скульптуру сделал мастер из Владивостока», ‒ игумен Климент показывает нам двухметровую деревянную скульптуру Серафима Саровского, установленную напротив храма. Этот образ напоминает о 1000-дневном молитвенном подвиге батюшки Серафима, когда он, забыв обо всём, кроме смиренного желания спастись, просил днем и ночью: «Боже, милостив буди мне, грешному». Вот, с какого момента разлетелись эти семена по российской земле.

Что было тогда здесь в этом месте? Нейтральная территория, необитаемый остров, поросший лесами, поглотившими брошенные строения эпохи Бохая. Российскими эти земли стали в 1858 году после подписания с Китаем Айгунского договора, который юридически закреплял за Россией обширные территории Приамурского края и открывал удобный путь к Тихому океану.
В конце XIX века на острове Русский началось строительство самой крупной
в мире морской крепости, призванной защитить форпост России на Дальнем Востоке от японцев. За несколько лет были построены форты с подземными тоннелями, более 20 береговых батарей, пороховые погреба, пристани для кораблей, артиллерийские мастерские, военные городки, мощные радио
и телефонные станции. В 1904 году на Русский в место своей дислокации прибыл недавно сформированный 34-й Восточно-Сибирский стрелковый полк. Отсюда
с главными полковыми святынями — иконой Серафима Саровского и знаменем с образом Спаса Нерукотворного ‒ солдаты уходили в Маньчжурию.

Богослужения в боевых условиях

Почти каждый полк русской армии до революции имел свою походную церковь. Полковых священников в армейской и флотской среде уважительно величали «батей». В период затиший, а иногда и под обстрелом противника, священники служили Божественные литургии, молебны, исповедовали и причащали Святых Тайн свою паству, проповедовали слово Божие и вели беседы с воинами.
В боевых условиях они утешали раненых, в отсутствие врачей и фельдшеров перевязывали их раны, причащали умирающих, ободряли павших духом, пастырским словом, а иногда и личным примером, вдохновляя солдат на борьбу с врагом. По оценкам историков, в Русско-Японской войне участвовало от 300 до 500 священнослужителей, многие из них получили государственные награды за мужество при выполнении пастырского долга и героизм, проявленных непосредственно на поле боя.

Известно, что священник походного храма в честь преподобного Серафима Саровского при 34-ом Восточно-Сибирском стрелковом полку иерей Павел Крахмалёв за героизм был награжден двумя орденами и Золотым наперстным крестом на Георгиевской ленте из кабинета Его Императорского Величества. Этой высшей государственной наградой жаловали тех военных священников, которые заменяли собой офицера и вели в бой солдат.

По окончанию войны 34-й Серафимовский полк возвращается на остров Русский. К полковым святыням добавляется Георгиевское знамя с надписью: «За отличие под Лояном и на реке Шахэ в 1904 году, у Сандепу в 1905 году». Для походной церкви выделили временное помещение ‒ деревянный барак инженерного ведомства. Барак, не был приспособлен к церковной службе, но
в гарнизоне знали, что скоро будет построено новое здание. Сам царь уделял этому особое внимание.

Особая стать воинских храмов

В период с 1906 по 1917 годы на Русском построили шесть полковых храмов, столько же домовых церквей, две часовни, множество киотов и киотных столбов освящали и украшали позиции артиллерийских батарей, фасады казарм, наружные и внутренние стены фортов. Строительство полковых церквей Российской императорской армии велось по типовому проекту, составленному инженером Федором Вержбицким и утвержденным Николаем II. «Дай Бог,
в скором времени удовлетворить религиозные нужды войск, что я считаю делом в высшей степени важным, ‒ писал император. По его распоряжению, православный храм в виде отдельного здания должен был стать «непременной принадлежностью казарм тех частей войск, по штатам коих положены церковные причты». Далекий остров Русский не стал исключением. Несмотря на нехватку государственных средств на различные бюджетные нужды, военное министерство в те годы исправно финансировало церковное строительство.

Воинские храмы отличались экономичностью и были рассчитаны на значительное число молящихся. Полковая церковь преподобного Серафима Саровского, построенная в 1914 году, была способна вместить в себя до 800 человек единовременно. И, как любое военное сооружение, полковой храм был стратегическим объектом, крепким и неприступным, как крепость. Когда в 1930-е годы решили стереть с лица земли главный гарнизонный храм великомученика Георгия Победоносца 36-го полка, в бухту Новик острова Русский пришлось вызывать боевой корабль. Он и расстрелял церковь из орудий...

Из всех церковных зданий каким-то чудом на острове уцелел лишь храм преподобного Серафима Саровского 34-го полка. Здание переделали под армейский клуб, позже организовали в нем кинотеатр.

«Когда мы пришли сюда в 2001 году, от здания храма остались только стены и колонны. Ни крыши, ни купола не было, окна заложены кирпичом. Первое время мы жили прямо в храме и ремонтировали его», ‒ вспоминает отец Климент историю пятнадцатилетней давности, когда десять человек во главе
с иеромонахом Никоном поселились здесь с целью восстановить храм
и основать обитель. К этому моменту здание десять лет простояло брошенным, после того, как с острова стали выводить воинские части. Но уже через год был совершен первый монашеский постриг, и в престольный праздник ‒ первая Божественная литургия.

Восстановленное здание полковой церкви, в отличие от большинства православных храмов, не отличается своими величественными размерами или стремящимися в высь золоченными маковками ‒ купол на нем всего один. Нет дорогого убранства, ярких фресок, архитектурных изысков. Этот храм низкий
и скромный, словно смиренный человек, стоящий на коленях, чья вера ведет его через трудности земной жизни, наполняя его душу умиротворением, неважно на войне ли оказался этот человек или на чужбине...

Икона, подаренная императором Николаем II, бесследно исчезла то ли в период борьбы власти Советов с религиозным культом, то ли еще раньше, в 1914-ом, когда началась Первая мировая война и 34-й «Серафимовский» полк, уходя на северо-западный фронт, взял полковую святыню с собой. И все же, и в этом отдаленном монастыре есть реликвии, связанные с батюшкой Серафимом, ‒ часть его мантии и осколок камня, на котором молился Преподобный.

Монахи-первопроходцы

Тишину Свято-Серафимовской обители в течение дня нарушают два звука: звон колоколов, возвещающий начало церковной молитвы, и звук циркулярки, свидетельствующий о том, что монахи ‒ на послушании. Первые удары колокола в поселке Подножье раздаются в 4 утра. В это время монахи собираются в храме на службу. С 9.30 и до 13.00, потом с 14.00 до 17.00 звенит циркулярка ‒
в монастыре идёт работа: строится колокольня, строится трапезная. Кто-то из монахов несёт послушание на строительстве вместе с послушниками
и трудниками, кто-то работает на скотном дворе или на кухне. В 17 часов колокол зовет на вечернюю службу. В 21 час наступает тишина ‒ время умолчания, когда все работы и разговоры прекращаются и насельники монастыря расходятся по своим комнатам, чтобы исполнять келейные правила.

Отец Климент поясняет: «Мы делали много ошибок в поисках равновесия между активным трудом и молитвой. Сначала был перегиб в сторону работы ‒ и тогда монастырь стал напоминать строительно-монтажное управление. Жизнь насельников в этом случае теряет свою духовную насыщенность, превращается в жизнь рабочего на предприятии. А богослужения начинают восприниматься как неприятная повинность, которую нужно быстрее исполнить и бежать заниматься важными «нормальными» нужными делами». После поездки
в Оптину пустынь богослужебное расписание монахи организовали по образцу Предтеченского скита.

Сейчас в Свято-Серафимовском монастыре проживает 8 монахов,
5 послушников и 10 трудников. И каждый человек здесь ‒ на вес золота. Уехал отец Питирим с двумя послушниками на пасеку в Уссурийскую тайгу ‒ и работа по устройству пекарни в новой трапезной остановилась до окончания медоносного сезона. Ушел послушник из монастыря, который умел рыбу ловить, ‒ и некому пока его дело продолжить. Иконописная мастерская появилась благодаря тому, что у настоятеля и одного из послушников есть художественное образование. Новую колокольню планируют украсить картинами из жизни преподобного Серафима Саровского, а трапезную ‒ портретами оптинских старцев и православных миссионеров, проповедовавшие Евангелие на Дальнем Востоке. Жители острова приносят в мастерскую свои иконы на реставрацию ‒ рубленные топором, простреленные из винтовки, замазанные краской образы Христа, Богородицы, Николая Чудотворца...

Все монахи Свято-Серафимовского монастыря постриг принимали здесь. Они ‒ первопроходцы. Им выпало восстанавливать разрушенную церковь, строить для монастыря новые здания, возрождать на Дальнем Востоке духовные традиции. Лишь изредка монахи имеют возможность выехать в духовные центры России, чтобы набраться мудрости у старцев. Однажды состоялась поездка на Афон, где не прерывались монашеские традиции, и приморские иноки смогли своими глазами увидеть то, о чем читали в духовных книгах.

«Да, старцев у нас нет», ‒ говорит отец Климент, ‒ « Людей церковно-опытных у нас единицы на всю епархию. В начале 90-х, когда владыка Вениамин сюда приехал, здесь было пять приходов на весь Приморский край, все монастыри были закрыты. Но несмотря на человеческую немощность, ограниченность и отдалённость нашего края, Богу всё возможно. И создание нашего монастыря – свидетельство этому».

После строительства моста на остров Русский, добраться до монастыря из Владивостока стало проще. Раньше из города сюда приезжали только на пароме, если позволяла погода. Теперь из центра Владивостока можно доехать за 30-40 минут на автомобиле или городском автобусе. Найти монастырь на острове несложно. Стоит съехать с моста, и путешественников ведут подробные указатели. Монахи уверены, что батюшка Серафим благоволит, чтобы его обитель была доступна людям. А как иначе объяснить тот факт, что движение по новому мосту было открыто 1 августа, в день прославления Серафима Саровского, а придорожные указатели рабочие установили ни раньше, ни позже ‒ 15 января, в день памяти Преподобного. Суда, которые заходят в бухту Новик, легко определяют местоположение монастыря по черно-белому створному знаку, из-за которого выглядывает позолоченная маковка храма. Под створом монахи укрепили звонницу из церковных колоколов и корабельных рынд. Далеко в море слышен перезвон. Далеко в море виден свет. Духовный маяк на острове Русский, зажженный батюшкой Серафимом, указывает путь ищущим спасение.

Елена Васьковская,

г. Владивосток