Владимир Федорович фон дер Лауниц родился 10(23) августа 1855 года в селе Каргашине Елатомского уезда Тамбовской губернии от благочестивых родителей – Федора Федоровича и Софии Николаевны. Владимир Федорович происходил из древнего прибалтийского рода, представители которого известны в России с XV века. Один из его предков был среди сопровождавших на Русь наследницу Византийского Императорского престола Софию Палеолог, будущую супругу Великого Князя Московского Ивана III.

Детство и отрочество Владимира Федоровича прошли в его родовом имении. С раннего возраста мальчик отличался необыкновенной честностью, прямодушием и большой любовью к людям. Большую часть своего времени он проводил среди крестьян – дружил с пастухами, свинопасами, которых угощал принесенными из дома лакомствами. В восьмилетнем возрасте он спас из воды тонувшего брата, который до конца своих дней повторял, что обязан ему жизнью.

С детских лет Владимир Федорович знал историю России, в душу ребенка была заложена любовь к самому дорогому для православного русского человека понятию – Святая Русь.

Служение Отечеству корнета фон дер Лауница началось на Русско-турецкой войне 1877-79 гг. Закончив Пажеский корпус, он добровольно отправился на войну в составе Гродненского Гусарского полка и был зачислен в корпус Наследника Цесаревича. После окончания войны Владимир Федорович добровольно остался служить в освобожденной Болгарии. И здесь проявил себя защитником славян от магометанского угнетения.

В 1880 году Владимир Федорович вернулся в Россию и спустя три года женился на княжне Марии Александровне Трубецкой. Мария Александровна была наследницей древних русских родов, восходивших своими корнями к Рюриковичам, к главной ветви этого рода – от Ивана Красного, Ивана Калиты, святых Даниила Московского и Александра Невского к Крестителю Руси князю Владимиру. С детства преклоняясь перед идеалами Святой Руси, Владимир Федорович сумел и свою собственную семью создать на этой основе, воспитал в традициях православной веры шестерых детей.

В 1885 году Владимир Феодорович вышел в отставку и стал жить сельскохозяйственными заботами. Сохранилось множество свидетельств о его любви к крестьянам и крестьянскому труду. «Он глубоко жалел русского мужика, ценил и крепко любил его за простоту, за кротость, за набожность, за всю его прямую мужицкую душу», – говорил о нем епископ Тамбовский и Шацкий Иннокентий. Эта жизнь в деревне, на лоне природы, близость к матушке-земле и ее непосредственным верным сынам, крестьянам-землеробам, укрепила в нем горячую веру в Бога. Будучи глубоко верующим христианином, он свято чтил Православную веру, в течение всей своей жизни боролся за ее величие. «Мне особенно пленительною казалась его глубокая религиозность, – говорил епископ Иннокентий. – С благоговением вспоминаю крестные ходы в Харькове и Тамбове, в которых он с особой ревностью участвовал, сам неся святыни чудотворных икон». Подлинно христианский облик Владимира Федоровича выразился в том, что он одним из первых земских деятелей выступил не против революционеров, которых впервые узнал в Харькове, а против их политики. Он понял опасность возможного разделения русского народа, которого добивались революционеры и которое привело спустя два десятилетия к гражданской войне.

Этот период его жизни знаменуется храмоздательными и духовно-просветительскими трудами. В селе Рогозянка Харьковской губернии планировалось закрытие часовни. Видя настоятельную потребность у крестьян в храме, Владимир Феодорович не только отстоял часовню, но и выхлопотал разрешение на закладку храма, участвовал в его постройке и стал в нем церковным старостой. У себя на родине, в селе Каргашине, отремонтировал и благоукрасил старинный храм XVIII века, построил дом для священника, заботился о его старенькой матушке. В селе Алексеевка Харьковской губернии Владимир Федорович выстроил церковно-приходскую школу, которую содержал на личные средства. Такую же школу он построил в селе Каргашине, а когда она стала маленькой, основал второклассную школу, о которой также имел попечение.

В 1901 году Владимира Федоровича призвали на государственную службу. Он получил назначение на должность Архангельского вице-губернатора. Один год и семь месяцев продолжались его труды и заботы о людях, живших на русском Севере – на Мурманском побережье, на Печоре, в Кеми, на Новой Земле. Имея великую любовь к святыне и храмам Божиим, Владимир Федорович проявлял особое попечение о Соловецком монастыре, входившем в территорию его губернии, любил бывать там, уходя от суеты мирской.

28 августа 1902 года Владимира Федоровича назначили Тамбовским губернатором. Занимая высокий пост, Владимир Федорович достойно проходил земное испытание властью; никогда не злоупотреблял ею, но обращал власть на помощь обездоленным, слабым, защищал основы народной жизни и веры от разрушителей. Любил искренность, прямоту, ненавидел ложь и лицемерие. Всегда старался относиться к делу не формально, не бюрократически; он душу свою вкладывал в каждое дело, стараясь сам лично все разузнать, сам лично, чем возможно, помочь, облегчить и утешить.

Рассказ современника сохранил эпизод из его тамбовского периода, когда он бескорыстно помог многодетному бедному чиновнику похоронить скоропостижно умершую жену. Через несколько лет, поправив свое положение, тот вознамерился отдать долг, Владимир Федорович твердо отказался: «Я денег вам не давал, это я давал покойнице… А посему вы не мой должник…»

Отношение Владимира Федоровича к беднякам, обездоленным, напоминало окружающим о первых временах христианства, временах взаимной любви. Поистине Владимир Федорович, будучи первым лицом в губернии как представитель монарха, был и первым христианином. Тамбовский губернатор приходил в нищенские трущобы и ночлежки и, сидя на нарах рядом с их грязными обитателями, расспрашивал о причинах случившихся трагедий, о семьях и трудовых навыках, помогал опустившимся на дно людям в корне изменить свою жизнь, вновь «стать добрыми христианами». И потому, когда пришла скорбная весть о его гибели, собрав нищенские копейки, обитатели петербургских и тамбовских ночлежек послали вдове Марии Александровне телеграмму и погребальный венок, в память о Владимире Федоровиче написали трогательные стихи, называя его «наш общелюбимый добрый начальник» за его широкую душу и любвеобильное, сострадательное сердце. Съехавшиеся на похороны в село Каргашино со всей губернии босяки, рыдали как дети, а «одними словами, – по замечанию современника, – слезу у такого народа, не выжмешь».

В должности Тамбовского губернатора Владимир Федорович стал одним из инициаторов и организаторов торжеств по прославлению Саровского чудотворца. И делал он это не только по должности, но и по безграничной любви к батюшке Серафиму. Многие подготовительные мероприятия он, видя нехватку средств, проводил за свой счет. На его средства были пошиты новые мундиры для служащих, участвовавших в торжествах. Предводитель Шацкого дворянства князь В.М. Волконский вспоминал: «Чем ближе к монастырю, тем вереница идущих богомольцев становилась все гуще, а в окружающем монастырь и принадлежащем ему лесу были толпы их. Всюду были настроены бараки, устроены походные кухни, медицинские пункты; все, что было возможно сделать для такого наплыва народа, было сделано; и надо помянуть добрым словом покойного В.Ф. фон дер Лауница. Он был в то время тамбовским губернатором; вся административная часть и устроительная лежали на нем, всюду, где бы ни коснуться, была видна его добрая заботливость». На торжества прославления, по некоторым данным, собрались более 300 тысяч паломников со всей России. Всех надо было накормить, устроить, организовать торжественный порядок великого праздника. И когда его спрашивали, как же он один с этим справится, Владимир Федорович со спокойствием духа отвечал: «Преподобный Серафим поможет!» – и размашисто крестился.

Владимиру Федоровичу удалось придать прославлению батюшки Серафима общероссийский, общенациональный характер, сделать церковное празднество, запоминающимся, значительным и встретить Венценосного Главу величайшей Империи как Царя-Богомольца.

На Саровских торжествах проявились не только организаторские, административные и государственные способности Владимира Федоровича, раскрылась его личность как православного христианина. Здесь произошли события, которые содержат в себе мистический смысл судьбы России, показывают назначение власти, духовную суть установленной Богом Самодержавной Монархии.

Когда народ впустили в храм, паломники, желая приложиться к мощам Преподобного, толпой устремились в середину храма, Владимир Федорович понял, что святые мощи могут быть опрокинуты и произойдет невольное кощунство. И тогда он всех, кто находился рядом, невзирая на их высокие чины, принудил встать в крепкий круг и сдерживать натиск народа. Все прошло чинно и благополучно. В этом эпизоде иносказательно раскрылась воля Божия: власть должна охранять свои православные святыни – и в этом тоже ее назначение.

Во время празднования прославления Владимир Федорович заметил опасный момент: лошадь неслась на вдовствующую Императрицу. Владимир Федорович как военный человек моментально оценил обстановку, кинулся к лошади, схватил ее под уздцы и удержал на месте. После этого всю жизнь у него плохо двигалась рука. Мария Феодоровна даже не заметила грозившей Ей опасности, никто, кроме жены, не узнал о причине его увечья.

И еще один важный эпизод, имеющий не только земной, но и глубокий духовный смысл. Когда по прибытии Государь направился к храму, народ, горевший желанием радушно встретить своего Царя-Батюшку, хлынул Ему навстречу. Владимир Федорович увидел, что многотысячная толпа может смять Государя и произойдет страшная трагедия. И тогда он с генералом Мосоловым переплели руки, на которые встал Государь, подняли Его над толпой и понесли по направлению к храму. Воистину символическая картина: помазанник Божий, Царь России плывет над своим народом, поддерживаемый верными слугами престола, а народ следует за ним к Царю Небесному. Воочию была показана Русская Идея – соединение в Боге русского народа и русского Царя, божественное назначение Самодержавия.

В память о торжествах от имени совершавшего прославление архиерейского и священного собора архимандрит Серафим Чичагов преподнес Владимиру Федоровичу великие святыни: крест с частицей святых мощей преподобного Серафима, часть его мантии и камня, на котором молился Старец, с написанным на нем иконописным изображением, а также наперсную икону Преподобного. Такие же дары получила Царская Семья.

В 1904 году, когда началась русско-японская война, Владимир Федорович просил направить его в действующую армию, но получил отказ. В Тамбовской губернии образцово и продуманно была организована мобилизация, проводился сбор пожертвований для солдат, причем первым и щедрым жертвователем был сам Владимир Федорович. Целые вагоны снаряжались и уходили на фронт. Тамбовская губерния первой в России внесла пожертвования на восстановление расстрелянного в Порт-Артуре русского флота. Владимир Федорович устроил лазарет для раненых в своем доме-усадьбе в селе Каргашине. В Тамбове он основал госпиталь имени святого преподобного Серафима, для содержания которого распорядился печатать книги в губернской типографии. Тогда же по благословению Преосвященного Иннокентия Тамбовского он создал «Союз русских людей», работавший на благо Церкви и на защиту державы.

За православные убеждения, за патриотическую деятельность революционеры приговорили к казни В.Ф. фон дер Лауница и епископа Иннокентия, о чем 14 октября 1905 года была выпущена прокламация.

31 декабря 1905 года по именному указу Его Императорского Величества Владимир Федорович был назначен градоначальником столицы Российской Империи. В Санкт-Петербург его провожали со слезами все сословия губернии, в том числе «нищая братия», которую он так любил.

С этого момента начался его путь «на Голгофу». Когда во время «Саровской Пасхи» Государь и Государыня были у блаженной Паши Саровской, следом за ними в келью великой Дивеевской святой вошел и Владимир Федорович. Подробности того, что ему было открыто блаженной, он не говорил никому, но по косвенным замечаниям его старшая дочь Мария предполагала о содержании сказанного, знала даже о том, что ему надлежит пострадать, произойдет это в Петербурге, 21 декабря. Поразительным является тот факт, что в революционной листовке от 14 октября 1905 года революционеры назначили день убийства Владимира Федоровича на 21 декабря, но не обозначили в тексте листовки года.

Честность и решительность Владимира Федоровича были целительным лекарством для больного города. Протоиерей Константин Богоявленский писал об этом времени: «Петербург покрылся целой сетью игорных домов – этих притонов подлости и разврата. Честный труженик, Владимир Федорович взглянул на эту мерзость нравственного состояния общества сурово. Он понимал, что разврат душ есть именно та почва, на которой зарождаются и развиваются всякого рода преступления, до политических включительно». В письме от 22 мая 1906 года Владимир Федорович написал: «Тяжелое лихолетье приходится переживать. Обезумевшие, опьяненные успехом враги нашей настрадавшейся Родины усиленно продолжают свою дьявольскую пропаганду. Все им позволено, все им на руку, и под знаменем: «Цель оправдывает средства» –подлоги, ложь, клевета, убийства, террор, подкуп — их лозунги! Под рукоплесканье с толку сбитой толпы хулиганов, принимаемой за русский народ, провозглашаются возмутительные воззвания… Вера Православная, Родина, Царь – все насмарку, как устаревшие, негодные принципы… Неустанно повторяю: «Велик Бог Земли Русской», –  и с глубокой верою и надеждою взираю на будущее. С нами Бог, и верю я, что полный ласки, доброго желания призыв Государя к совместной дружной работе по устроению дорогой Родины – к искони верному своему народу – крестьянству, будет услышан и понят! Грустныя картины. Тяжело, но не безнадежно!»

Узы духовной дружбы и взаимной любви связывали Владимира Федоровича с великим светильником Земли Русской – святым праведным Иоанном Кронштадтским. Владимир Федорович часто бывал в монастыре на Карповке, помогал в завершении строительства и в благоустроении обители, жертвуя все необходимое своей неоскудевающей рукой. Святой Кронштадтский Пастырь, видя духовное устроение Владимира Федоровича, отвечал ему искренней любовью, бывал у него в гостях. В 1906 году заболела неизвестной глазной болезнью дочь Владимира Федоровича, одиннадцатилетняя Софья. Отец Иоанн, будучи в гостях у Владимира Федоровича, посадил девочку к себе на колени, стал поить ее с ложечки чаем из своей чашки. Болезнь прошла бесследно, и до конца своих дней Софья Владимировна никогда не пользовалась очками.

Верность Родине фон дер Лауница, его честность и неподкупность, чистота его Православной веры вызывали ненависть антирусских и антиправославных революционных сил. В революционном списке приговоренных к казни Владимир Федорович стоял на третьем месте (после Императора Николая II и П.А. Столыпина). Были покушения, были угрозы. Близкие друзья советовали проситься куда-нибудь подальше от Петербурга. На это следовал ответ: «Останусь, пока нужен Государю».

На 21 декабря 1906 года в Петербурге было назначено освящение новой клиники Института экспериментальной медицины, что на Лопухинской улице. Участники торжества собрались за богослужением в храме клиники. Владимир Федорович, стоя близ алтаря, во время обедни на коленях молился Богу. По окончании Литургии и молебна Владимир Федорович, подойдя к кресту, пошел к выходу из храма. Раздались выстрелы. Смертельно раненный двумя выстрелами, произведенными в упор, Владимир Федорович упал, обагрив своей кровью порог храма Божия.

Семье Владимира Федоровича были направлены телеграммы их Императорских Величеств: «Императрица и Я глубоко возмущены злодейским убийством Нашего верного слуги, посылаем вам, Мария Александровна, чувства Нашего сердечного соболезнования по случаю постигшаго вас горя. Да подаст вам Господь силу и крепость перенести столь жестокий удар. Николай». «Глубоко опечаленная известием об ужасном убийстве вашего беднаго мужа, Я вам выражаю от всего сердца, какое великое участие Я принимаю в вашем страшном горе, и молю Бога вас поддержать. Мария».

24 декабря (по старому стилю) 1906 года в Рождественский сочельник Высокопреосвященный Антоний, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский в сослужении петербургского духовенства, совершил чин отпевания. Подходившие прощаться и благоговейно целовавшие правую руку Владимира Федоровича обращали внимание на персты, сложенные для крестного знамения… Тело убиенного мученика, согласно его завещанию, было отправлено на его родину, в село Каргашино. 27 декабря, на третий день Рождества Христова, оно было перенесено крестным ходом от станции Н.- Мальцево до села Каргашина для совершения панихиды и чина погребения.

Отец Константин Богоявленский, участвовавший в богослужении, своей священнической совестью свидетельствует: «В начале Литургии гроб был открыт, и взорам всех представился вид останков почившаго. Усопший Владимир Федорович лежал в гробу как живой, точно заснул. Признаков тления не было видно, хотя бальзамирования не было».

На могилу фон дер Лауница Царь Николай II подарил трехметровый крест черного гранита и голубой хрустальный гроб со словами, которые сохранило народное предание: «Владимир Федорович будет спать в нем, как спящая царевна, но через сто лет он проснется и встанет».

Панихиду и чин погребения в сослужении епархиального духовенства совершил в сельской церкви Преосвященный Иннокентий, епископ Тамбовский и Шацкий, назвавший Владимира Федоровича страстотерпцем и мучеником.

В 1921 году по решению органов советской власти могилу В.Ф. фон дер Лауница вскрыли. Крестьяне села Каргашина пытались этому воспротивиться, даже писали Ленину, но осквернение захоронения было совершено. Во время этого кощунства многочисленные свидетели видели, что тело Владимира Федоровича сохранилось нетленным.