Созерцатели света Божественной славы

Преображение случалось в истории человечества не один раз. Естественно, это конкретное преображение произошло однажды, когда Христос хотел укрепить веру Своих учеников перед распятием, но оно повторяется, и святые испытывают его во все времена. Мы молимся Богу: «Да воссияет и нам, грешным, свет Твой присносущный».

На Святой Горе, в отдаленных келлиях и в общежительных монастырях, подвизаются монахи, которые пребывают на разных степенях духовной жизни, чистоты сердца, просвещения ума и обожения. Одни ведут борьбу за очищение своего сердца от страстей и живут в глубоком покаянии, другие обрели просвещение ума и творят непрестанную молитву в сердце, а третьи сподобились видения Бога и нетварного света. В течение двадцати пяти лет, когда я регулярно посещал Святую Гору, Бог даровал мне встречи с монахами, находящимися на всех этапах духовной жизни. Я встречался с подвижниками, которые рассказывали мне об умной молитве и видении нетварного света, и потому я уверен в этом.

Поскольку в настоящей главе будет говориться о созерцании нетварного света на горе Фавор, сначала я хочу рассказать о монахах, видевших этот свет.

Один слепой монах рассказывал мне, что он увидел священников в блистающих облачениях и спросил их, не священники ли они этой обители, забыв, что он слепой. На самом деле это было явление святых, но в своем глубочайшем покаянии и смирении он не мог осознать это. Я также встречал монаха, который несколько раз на вопрос: «Как дела?» – отвечал: «Я живу во мраке», ибо он в тот момент не созерцал нетварный свет. Это значит, что у него был опыт боговидения. Рассказывают также о монахах, лица которых во сне сияют славой Божией.

Я вспоминаю один удивительный случай. После выхода книги «Одна ночь в пустыне Святой Горы» я встретился с одним афонским монахом. Он сказал мне: «Многие меня спрашивают, не я ли тот монах, с которым вы беседовали. Я отвечаю: не пытайтесь узнать, кто он. Постарайтесь следовать совету и жить в молитве, о которой говорится в книге». А затем этот монах сказал мне: «Пойдемте, я расскажу вам еще несколько вещей, которые вы сможете добавить к книге позже». И, к моему бескрайнему удивлению, он стал рассказывать мне об опыте видения нетварного света; что предшествует этому видению и что следует за ним; в каком состоянии находится при этом человек; какое отношение имеют слезы к боговидению и т. д. Я был поражен и благодарил Господа за великий дар, который Он подает Святой Горе и Своей Церкви, а также мне лично, за то что мне удалось встретиться с такими великими подвижниками, которые даже в наше время живут среди нас. Поэтому я могу с уверенностью сказать: «И мы слышали и видели и прикасались своими руками» (ср.: 1Ин. 1, 1).

К счастью, мы записали свидетельства о видении нетварного света. Несколько афонских монахов по разным причинам, главным образом, чтобы помочь христианам со слабой верой, поведали о своем опыте. И мы записали их свидетельства. Я приведу четыре таких свидетельства, показывающих значение Святой Горы.

Первое свидетельство принадлежит старцу Паисию. Он описывает, как преподобный Арсений Каппадокийский явился ему в тот момент, когда он закончил писать его житие. Это был опыт боговидения, ибо святые являются в нетварном свете. Кроме того, святые созерцают рай и Царство Божие, что является видением нетварного света. Характерно, что на Фаворе Илия и Моисей явились в Божественном свете. Старец Паисий пишет: «Отец Арсений таил себя и иными подобными путями, но мои собственные духовные руки скованы многими грехами, и я не в силах пока раскрыть его добродетели, помолитесь же за меня. Да простит меня за это милосердный отец Арсений, как и за то, что я запятнал имя, данное им мне. Это правда, как правда и то, что я ни в чем не подражал ему. И хотя я вел себя по отношению к нему недостойно, терпеливый отец Арсений, истинный подражатель Христа, вознаградил меня своей любовью. Кажется, он собирал свою любовь долгие годы, чтобы разом отдать мне всю ее и тем самым потрясти и пробудить меня, беспечного и бесчувственного.

Был день двух святых Феодоров – 21 февраля 1971 года, родительская суббота. Я как раз написал его житие по материалам, которыми тогда располагал, и перечитывал, чтобы выявить ошибки в передаче фарасийского говора, который слышал от стариков.

Оставалось два часа до захода солнца, когда во время этого чтения отец Арсений посетил меня. И как учитель гладит по головке ученика, хорошо выполнившего урок, так и он поступил со мной. При этом он оставил меня с сердцем полным невыразимой сладости и божественного ликования, так что я не в силах был это вынести. Я выскочил из каливки и стал бегать вокруг, как безумный, все время взывая к нему, ибо думал, что найду его (к счастью, никто из посетителей не появился в это время, иначе они бы пришли в изумление, а я не смог бы объяснить им причину исступления и успокоить их). Время от времени я громко кричал: “Отче мой, отче мой!” Порой же более приглушенно восклицал: “Боже мой, Боже мой, укрепи мое сердце, чтобы узреть мне, что случится этим вечером!” Ибо не будь Божией помощи, мое хрупкое сердце не выдержало бы этой райской сладости.

Когда совсем стемнело и мои надежды угасли, – ведь я думал, что найду его, – я обратил свой взор к небу. Воспоминание о дне вознесения Господня заставило меня вернуться в келлию. Хотя Христос являлся Пресвятой Богоматери и Своим ученикам в течение сорока дней, в день вознесения они в один миг увидели Его исчезающим в небесах на их собственных глазах.

Пребывая в келлии, я на протяжении всей ночи ощущал ту же сладость. Это заставило меня задуматься. Быть может, милосердный и праведный Господь послал отца Арсения, чтобы вознаградить меня в этой жизни райской сладостью за те немногие монашеские молитвы, в которых я приносил покаяние в своих многих и великих грехах? Не знаю. Поэтому прошу вас, ради любви Христовой, помолитесь, чтобы Господь был милостив ко мне».

Второе свидетельство принадлежит другому афонскому монаху, преставившемуся в 1959 году, старцу Иосифу Спилайоти. Он жил как истинный исихаст: с умной молитвой в сердце, ощущая очищающую, просветляющую и боготворящую энергию Бога, которая проявлялась в виде чудес, описанных старцем в письмах духовным чадам. В одном из писем он говорит: «И однажды случилось у меня много искушений. И весь тот день я взывал с большой болью. И наконец вечером, на заходе солнца, успокоился, голодный, изнуренный слезами. Я смотрел на церковь Преображения на вершине и просил Господа, обессиленный и огорченный. И мне показалось, что оттуда пришло стремительное дуновение. И наполнилась душа моя несказанного благоухания. И сразу начало мое сердце, как часы, умно говорить молитву. Так вот, я поднялся, полный благодати и беспредельной радости, и вошел в пещеру. И, склонив свой подбородок к груди, начал умно говорить молитву.

И только я произнес несколько раз молитву, как сразу был восхищен в созерцание. И, хотя был внутри пещеры и дверь ее была затворена, оказался снаружи, на небе, в некоем чудесном месте, с предельным миром и тишиной в душе. Совершенное упокоение. Только это думал: “Боже мой, пусть я не вернусь более в мир, в прискорбную жизнь, а пусть останусь здесь”. Затем, когда Господь меня упокоил столько, сколько хотел, я снова пришел в себя и оказался в пещере».

Старец Иосиф имел опыт созерцания нетварного света, и поэтому он прекрасно описывает это состояние: «Истинный монах – это произведение Святого Духа. И когда в послушании и безмолвии он освятит свои чувства, утишит ум и очистит свое сердце, тогда получит благодать и просвещение ведения. Он весь становится светом, весь – умом, весь – сиянием. И источает богословие, так что если трое будут писать за ним, то не будут успевать за течением, бегущим волнообразно, расточающим мир и предельную неподвижность страстей во всем теле. Пламенеет сердце от Божественной любви и взывает: “Держи, Иисусе мой, волны Твоей благодати, ибо я таю, как воск”. И действительно тает, не вынося. И захватывается ум в созерцании. И происходит срастворение. И пресуществляется человек и делается одно с Богом, так что не знает или не отделяет самого себя, подобно железу в огне, когда накалится и уподобится огню».

Третьим свидетелем является святой Силуан Афонский, почивший в Господе в 1938 году. Он описывает опыт боговидения, когда удостоился лицезреть живого Господа. Всю свою жизнь он помнил сладость и смирение Христа. Манера письма святого Силуана очень проста, что является выражением истины, смирения и жизни: «В одно время напал на меня дух отчаяния: мне казалось, что Бог отринул меня вконец и уже нет мне спасения, но ясно видится в душе вечная погибель. И ощутил я в душе, что Бог немилосерд и неумолим. Продолжалось это со мною час или немного более. Дух этот такой тяжелый и томительный, что страшно о нем и вспоминать. Душа не в силах понести его долго. В эти минуты можно погибнуть на всю вечность. Попустил милостивый Господь духу злобы сделать такую брань с моею душою.

Прошло мало времени; я пошел в церковь на вечерню и, глядя на икону Спасителя, сказал: “Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешного”, – и с этими словами увидел на месте иконы живого Господа, и благодать Святого Духа наполнила мою душу и все тело. И так я Духом Святым познал, что Иисус Христос есть Бог, и я сладко желал страданий за Христа.

С тех пор как я познал Господа, душа моя влечется к Нему и ничто меня более не веселит на земле. Но единое мое веселие – Бог. Он – моя радость; Он – моя сила; Он – моя премудрость; Он – мое богатство».

Четвертое свидетельство принадлежит архимандриту Софронию, который испытал такие благодатные состояния. Он описывает их в своей книге с глубочайшим смирением, чтобы помочь миру и поддержать православную веру. Архимандрит Софроний пишет: «В начале тридцатых годов, когда я был уже диаконом, в течение двух недель благоволение Божие было на мне. Вечером, когда солнце готово было скрыться за Олимпийскими горами, я садился на балконе близ моей келлии лицом на заходящее светило. В те дни я видел вечерний свет солнца и вместе другой Свет, который нежно окружал меня и тихо проникал в мое сердце, странным образом давая мне испытывать сострадание и любовь к людям, которые обращались со мною сурово; бывало и некоторое неболезненное сочувствие твари вообще. По заходе солнца я входил в мою комнату для совершения правила готовящимся к служению литургии, и Свет не покидал меня во все время молитвы.

И вот в один из вечеров ко мне подошел монах, мой единственный сосед по этажу, и спросил: “Сейчас я читал гимны святого Симеона Нового Богослова… Скажите, как вы понимаете его описания видения им света нетварного?” До того момента я благодарным сердцем переживал снизошедшее на меня благоволение Господне, но у меня не было никакого вопроса относительно сего явления, и моя мысль, устремленная к Богу, не возвращалась на меня самого. Чтобы ответить отцу Ювеналию, я мысленно остановился на происходившем со мною в тот самый час. Пытаясь скрыть себя, я говорил уклончиво: “Не мне судить об опыте святого Симеона… Но, быть может, пребывая в благодатном состоянии, он ощущал ее (благодать) как свет… Не знаю”. Казалось мне, что отец Ювеналий ушел к себе, не заподозрив ничего большего, чем то, что я сказал. Но вскоре после этой короткой беседы я, как обычно, начал мою молитву. Свет и любовь уже не были со мною.

Так снова и снова я познал из горького опыта, что чистая молитва бывает только тогда, когда дух наш всецело погружается в Боге без возврата на себя самого. Странно: беседуя с отцом Ювеналием, я не видел движения тщеславия внутри меня… И все же! Но мог ли бы я предвидеть, что продолжение моего видения света по вечерам и ночам того периода – начало моего священнослужения – не привело бы меня к возношению? Если сия беда стояла на моем пути, то Господь нашел прекрасный способ смирить меня отнятием дара. Да будет Ему слава во веки веков».

Архимандрит Софроний видел нетварный свет множество раз. Вот как он описывает еще один такой случай: «И вот в Великую субботу (б.м., 1924 г.) свет посетил меня после причащения, и я ощутил его как прикосновение Божественной вечности к моему духу. Тихий, исполненный мира и любви свет пребывал со мною три дня. Он разогнал стоявший предо мною мрак не-бытийный. Я – воскрес, и во мне со мною воскрес весь мир. Слова Иоанна Златоустого в конце пасхальной литургии предстали в своей потрясающей силе: “Воскрес Христос, и мертвый ни един во гробе”. Истомленный до того видением всеобщей смерти, я переживал в тот момент: да, и моя душа воскресла, и я уже никого не вижу мертвым…»

Я привел эти четыре письменных свидетельства афонских подвижников, чтобы показать, что в каждую эпоху, в том числе и в наше время, на Святой Горе есть созерцатели света Божественной славы. Конечно, удостаиваются видения Бога и другие люди, которых мы не знаем, потому что они сами живут сокровенно и потому что Бог не являет их миру. Если будет на то Божия воля, Он явит их.

Митрополит Иерофей (Влахос)

Из его кн.: «Святитель Григорий Палама как святогорец», Свято-Троицкая Сергиева лавра, 2011 г.

Митрополит Иерофей (Влахос) – епископ Элладской Православной Церкви, митрополит Навпактский и Свято-Власиевский. Греческий богослов. Имеет богатый опыт проповеднической и миссионерской работы с молодежью. Представлял Элладскую Церковь в различных общественных организациях по решению проблем демографии, наркозависимости, голода и нищеты, а также в организациях, поддерживающих людей с синдромом Дауна и их семей. В 1988–1990 годы преподавал греческий язык и христианскую этику в Богословском институте святого Иоанна Дамаскина при Баламандском монастыре. В 2001 году разработал для этого учебного заведения курс биоэтики. Кроме того, был руководителем и преподавателем различных богословских школ и курсов для кандидатов во священника.

Читать также:

Вслед за дивеевскими сестрами – в Саров

Из «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» мы знаем, что сестры первоначальных дивеевских общинок часто бывали у батюшки Серафима. Вновь поступающих он заставлял даже чаще других приходить, чтобы преподать им духовное назидание. В праздник Сретения 1828–1829 годов он приказал сестре Прасковье Ивановне, как только что поступившей в обитель, дважды успеть прийти к нему и возвратиться. Следовательно, ей надо […]

Матушка Манефа

Со Святой Земли никогда не уезжают насовсем. В нас остается глубокий след, запечатлевшийся в душе, сознании и сердце. Мы не расстаемся с людьми, с которыми мы там познакомились, которых узнали, как своих сродников во Христе, и которых мы полюбили такой любовью, несмотря на то, живы ли они, или уже скончались в момент нашего отъезда. Молитвой […]

Рождество в картинах русских художников

Рождество… Чудится в этом слове крепкий, морозный воздух, льдистая чистота и снежность. Самое слово это видится мне голубоватым. Даже в церковной песне «Христос рождается ‒ славите! Христос с небес ‒ срящите!» слышится хруст морозный. Синеватый рассвет белеет. Снежное кружево деревьев легко, как воздух. Плавает гул церковный, и в этом морозном гуле шаром всплывает солнце. Пламенное […]