«Дети» блаженной Паши Саровской и кукольный мир XIX века

С давних времён в Серафимо-Дивеевской обители находится «небольшой одноэтажный деревянный домик с верандой под железной крышей, стоявший у самых ворот монастырской ограды»1. До 1915 года в нём жила блаженная старица Паша Саровская, ныне прославленная в лике святых Христа ради юродивая Параскева Дивеевская.

Этот дом-пустынька, Промыслом Божиим не разрушенный в безбожные годы, сейчас принимает многочисленных гостей со всего света. Здесь размещается музей Серафимо-Дивеевского монастыря. Его экспозиция повествует об истории Дивеевской обители, от начала её создания во второй половине XVIII века до закрытия в 1927 году.

По воспоминаниям очевидцев, в доме когда-то имелась просторная и светлая келья, замечательно опрятная, в центре которой находилось распятие, а вся восточная стена была увешана большими иконами. И в наши дни в монастырском музее сохраняется эта келья, в которой экскурсоводы рассказывают о её бывшей хозяйке, блаженной Паше Саровской, и о других дивеевских Христа ради юродивых. «Их назначение в обители, – писал в „Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря“ священномученик Серафим (Чичагов), – спасать души монашествующих от натисков врага человечества, от искушений и страстей, им ведомых по прозорливости». Совершая свой высокий подвиг юродства Христа ради, исполняя волю Божию во всякое мгновение жизни, каждая из них имела своеобразный облик, неподражаемую речь, а также некоторые свойства характера и поведения, часто непонятные для окружающих и потому называемые ими странностями».

Одной из странностей блаженной Паши Саровской была игра в куклы. Среди простой мебели, составлявшей обстановку её кельи, была покрытая пёстрым одеялом деревянная кровать с целой горой подушек и множеством кукол, уложенных на постель заботливой рукой хозяйки. Самой блаженной спать было некогда, так как днём она принимала посетителей, а ночью молилась. Совсем ненадолго могла прилечь рядом с куклами на край кровати. Почтенный возраст Прасковьи Ивановны (она скончалась 120-ти лет от роду) не мешал ей с любовью заниматься куклами, нянчить, ухаживать за ними. Паша называла их своими детьми. И в облике самой старицы, в её поведении тоже было что-то детское. Большие голубые глаза блаженной, обращённые к иконам, доверчиво смотрели на лики Спасителя, Божией Матери, святителя Николая. Пресвятую Богородицу она называла «Маменькой за стёклышком», и молилась ей иногда так: «Ушибла я пальчик, Маменька! Полечить, что ли? Не надо? Сам заживёт!» Некоторых посетителей могла упрекнуть за неблаговидный поступок: «Зачем обижаешь Маменьку!» «Николай Чудотворец, батюшка, хорошо ли прошу? Не хорошо, говоришь? Уйти мне?» – вопрошала блаженная. Любовь к Богу и святым она проявляла своеобразно, поднося к иконам любимые вещи, гостинцы: «Матушка! Царица Небесная! Какой Младенец-то у Тебя! Батюшка! На, на, на, вот возьми, покушай, наш дорогой!»

Паше нравились сарафаны. Она, как ребёнок, любила яркие цвета, всевозможные оттенки красного. При встрече особенно почитаемых ею гостей или в предзнаменование радости и веселья для посетителя блаженная могла надеть на себя сразу несколько сарафанов.

И в куклы старица играла, как большое дитя. Однако каждое её слово и жест заключали в себе глубокий смысл. Внимательный посетитель подмечал, что Паша многое даёт понять ему самому, разговаривая с куклой или что-то показывая на ней. «Она ими [куклами] занимается с усердием и немало предсказывает приходящим к ней, примерно показывая на куклах. Блаженная Паша моет их, кормит, укладывает на постель, а сама ложится на край кровати. Нельзя, по-видимому, ничем так утешить Прасковью Ивановну, как подарить ей куклу. И куклы её замечательные! Например, есть одна кукла, которой она отмыла всю голову, и, как только приходит время кому-нибудь умереть в монастыре, Паша вынимает её, убирает и укладывает. Между куклами есть и любимые, и нелюбимые, что выражается её ласками, играми с ними и прочим»2.

Все годы пребывания Паши Саровской в монастыре неотъемлемой частью её подвига служения ближним были куклы. Встречая у себя в келье сестёр, старица иногда бушевала и колотила своих кукол, и это означало, что обитель ожидают скорби. И тысячам богомольцев различных званий и сословий, стекавшимся к ней со своими бедами со всех концов православной Руси, блаженная Параскева предсказывала на куклах будущие события, порой обличала грехи и тайные пороки, наставляла, как поступить в затруднительных обстоятельствах.

С помощью куклы-мальчика Паша общалась и с великими князьями, побывавшими у неё в пустыньке незадолго до прославления преподобного Серафима Саровского в 1903 году. Великие князья ездили в Саров молиться батюшке Серафиму о рождении наследника престола, так как в царской семье к тому времени были только дочери. Потом они заехали к блаженной Паше, привезли ей в подарок шёлковое платье и капор, в которые тут же и нарядили. Прасковья Ивановна настелила мягко платки, высоко уложила на них игрушечного мальчика и повела великих князей смотреть: «Тише, тише, он спит. Это ваш». Они в восторге подняли блаженную на руки и стали качать, а она только смеялась. Всё, что сказала Паша, передали по телефону государю, который приехал позже.

Посещение Серафимо-Дивеевской обители царской фамилией стало огромной радостью для всех насельниц монастыря. Это произошло 20 июля/2 августа 1903 года, на следующий день после прославления в лике святых великого угодника Божия преподобного Серафима Саровского. Государь император Николай II и императрица Александра Фёдоровна пришли в келью блаженной Параскевы, где услышали предсказания о грядущих трагических судьбах России, царской фамилии и скором рождении наследника престола…

Пустынька блаженной Паши Саровской, более ста лет назад принимавшая императорскую чету, и теперь стоит на том же самом месте, у монастырских ворот. В 2004 году, к празднованию 250-летия со дня рождения преподобного Серафима Саровского, дом был возвращён обители. Как и раньше, он полон гостей, уже с утра желающих посетить монастырский музей. Здесь бережно хранится множество святынь и вещей: иконы, литографии, живописные портреты неповторимого дивеевского письма; старинные книги и рукописные тетради; личные вещи батюшки Серафима, святых дивеевских первоначальниц и блаженных, ушедших в вечность игумений, сестёр, благодетелей обители.

Уже на пороге невольно замирают разговоры, замедляются движения, светлеют взгляды людей. Большое распятие и иконы на восточной стене; бережно хранимые реликвии – розовая рубашка и нарядное голубое платье в цветочек, в котором блаженная Параскева приступала к принятию Святых Христовых Тайн; накрытый к чаю стол с начищенным до блеска самоваром; прялка, домашняя утварь на печке, ковёр ручной работы, кровать с высокими подушками; самые стены, пол, потолок, сохранившиеся почти без замен с тех давних времен, – вся эта старинная обстановка воссоздаёт благодатный облик кельи великой дивеевской подвижницы. Здесь уютно, сёстры поддерживают чистоту и порядок, как это любила и прежняя хозяйка дома. Кажется, что Пашенька и сейчас с нами, просто вышла на минутку и скоро вернётся…

Интерьер этой кельи, конечно же, был бы неполным без многочисленных кукол, уютно разместившихся на старинной дивеевской кровати. Куклы – старинные, яркие, разнообразные по величине и технике исполнения, с милыми радостными, грустными или озорными лицами. Они очень привлекательны в своих одеждах и нарядах прошлых веков, начиная с крестильного платьица и чепчика из тончайшего батиста с голландским кружевом и кончая муслиновым, отделанным ручной вышивкой бальным платьем.

Все эти куклы блаженной Паше Саровской не принадлежали. Сохранилась небольшая фотография лишь одной из кукол Пашеньки. Её с интересом, подолгу рассматривают посетители. На чёрно-белом фото крупным планом снята кукла-мальчик. По преданию, её звали Кириком. Сейчас она находится во Франции. В соответствии с внешним видом Кирика были подобраны те куклы, которые в наше время украшают келью блаженной Параскевы. Основная их часть была пожертвована для музея коллекционером и благодетелем обители Н. В. Тыриным. А некоторые кукольные платья приобретены специально для музейной экспозиции у московских собирателей старины.

Вообще, кукла – это одна из интереснейших страниц в истории культуры, куда мы и предлагаем читателям совершить небольшой экскурс. Уже в Древнем Египте были куклы, которыми играли дети, правда, очень богатые дети. Это были куклы с вылепленными из воска лицами, с подвижными ручками и ножками, с настоящими волосами. Девочки же бедных родителей заворачивали и качали на руках маленькие деревянные чурбанчики, со слегка обозначенными лицами. В Древней Греции куклы изготовлялись на заказ для состоятельных вельмож. Для кукол шили роскошные, богато украшенные платья, делали домики, кухонную утварь.

История кукол наглядно свидетельствует о том, что девочки чаще играли простенькими деревянными или тряпичными куклами, а взрослые создавали для себя роскошных, сложных и дорогих кукол как предмет искусства, роскоши, украшения жилья. В Европе их лепили из воска, вырезали из дерева, наряжали в прекрасные платья из парчи, бархата, шёлка и даже украшали настоящими драгоценностями. Конечно, такие произведения искусства не были предназначены для рук маленьких девочек.

Самые необыкновенные куклы были созданы во Франции в конце XVII–начале XVIII века. Это были механические куклы-автоматы, очень сложные и разнообразные. Их делали мастера-часовщики. Одним из самых известных автоматов стала кукла, изготовленная мастерами Pierre Kintzing, David Roentgen в 1772 году и подаренная королеве Марии-Антуанетте. Кукла представляет собой красивую даму, имеющую в чертах лица сходство с самой королевой. Она сидит за музыкальным инструментом и исполняет восемь различных мелодий. Игра её безупречна, при этом у неё изящно движется головка и меняется направление взгляда. Сложнейший механизм спрятан в кринолине платья. Высота сидящей за инструментом дамы – 18 дюймов (45 см). Во время Французской революции автомат был сломан и пролежал забытым 75 лет. В 1864 году его восстановили, и сейчас он находится в Версале.

Одной из вех в истории кукол был XVII век, когда французы начали делать миниатюрных красавиц из фарфора. В те времена Франция была законодательницей мод. Но проблематично было доставлять новинки во все европейские страны достаточно быстро. Для этой цели стали создавать кукол, называемых Пандорами, фарфоровых красавиц 35 см ростом, имеющих вид взрослой женщины. Пандор одевали, тщательно копируя новинки последней моды в покрое и деталях костюма; затем рассылали состоятельным дамам. Таким образом, куклы Пандоры довольно долго играли роль модных журналов. Известно, что и в России аристократки выписывали из Парижа таких кукол для своих дочерей и для себя. Для себя – чтобы одеться в соответствии с французской модой, для дочерей – чтобы привить им чувство прекрасного, воспитать вкус.

Другой вехой в истории кукол стал XIX век, когда их начали выпускать фабричным способом. В развитии французской бисквитной3 кукольной промышленности было два довольно чётко выраженных периода: первый период был определён модными куклами, называемыми poupees, а второй период – куклами-малышами bebes.

Самые дорогие, знаменитые кукольные марки – Bru, Steiner, Denamur, Thuillier, Jumeau – носили имена своих производителей. Но они только развили и усовершенствовали то, что в 1850-х годах создала и придумала настоящая кукольная королева Франции – мадмуазель Юрэ (Huret). В 50-х годах XIX века она открыла собственную кукольную фабрику, которая выпускала всего сто кукол в год. До сих пор они считаются самыми лучшими образцами для подражания! Принципам, которые разработала мадмуазель Юрэ, вскоре последовали все прочие кукольные фабриканты. Она декларировала три основных правила: эстетика, правильные пропорции тела и определённая высота игрушки (чтобы ребёнку было удобно общаться с куклой, её рост должен составлять примерно треть от его собственного). Мадемуазель Юрэ впервые пригласила для создания кукол профессиональных скульпторов. Кроме того, она хотела, чтобы дети могли играть с куклой, сгибая и разгибая её руки, поворачивая голову и ладони, и потому стала делать для них подвижные тела. Она запустила в производство кукол с шарнирами на месте суставов и с вращающейся головой. На тот момент модные куклы пользовались огромной популярностью. Они были прекрасны своей особой красотой и изяществом.

В 1860-х годах было много магазинов во Франции, посвящённых созданию одежды, и выставленные для демонстрации куклы были одеты в очень детальные репродукции на современную моду того времени. К тому же их отличало исключительное разнообразие в деталях одежды и аксессуарах. Дополнений для кукол существовало множество – по сути, они имели всё, что было у светских дам того времени: украшения, часы, пенсне, театральные бинокли, ридикюли, перчатки, миниатюрные книги, обувь, головные уборы, шитьё, ящички для рукоделия, флаконы духов, туалетные принадлежности и многое другое. Также многие покупатели стремились приобрести целый гардероб для своих кукол. Для них заказывали одежду у лучших модисток. Эта одежда пользовалась таким невероятным успехом, что в 1863 году в Париже открылось около трёхсот дорогих магазинов, продававших только одежду и аксессуары для кукол! Одни лавки специализировались на обуви, другие торговали роскошными зонтиками или шляпками…

До мадмуазель Юрэ куклы копировали взрослых дам, а она впервые изготовила куклу-девочку. Так что другие французские производители в 1870-х годах только развили её идею. Новый облик куклы – портрет совершенно идеального ребенка. Бебе были куклами, представляющими детей 5–12 лет. У них были блестящие стеклянные глаза, мягкие волосы из мохера и тело из композита3 и дерева с подвижными в суставах конечностями. И куклы-дамы, и куклы-девочки выглядели как модели из модных журналов: в роскошных туалетах, в шляпах, с непременными зонтиками.

Учитывая стоимость кукол, счастливая хозяйка могла наслаждаться обществом своей парижской красавицы лишь час-другой по воскресеньям. Подобное отношение к дорогим куклам мы видим и в семье государя императора Николая II. На праздники царские дочери получали дорогие подарки – фарфоровых красавиц всех знаменитых фабрик Франции, Германии и России. Девочек приучали относиться к ним бережно. Дорогие куклы в изысканных нарядах хранились в закрытых шкафах и вынимались по особым случаям. Для повседневной же игры существовали недорогие немецкие куклы, куклы из папье-маше, композита и мастики из Англии и российского кустарного производства. Покупка кустарных русских игрушек объяснялась стремлением показать детям, что игры с дешёвыми игрушками не менее интересны, расширить их знания о традициях и промыслах своего народа.

Постепенно идеи французских кукольных фабрикантов стали выходить за границы Франции. В Америке появилась шагающая кукла. В 1871 году из композита и воска был создан ползающий пупс, ловко перемещавшийся и поворачивавший голову. В 1893 году Томас Эдисон запатентовал фонографическую куклу: она говорила на трёх языках и могла произнести 75 слов. Куклы научились пудриться, пускать мыльные пузыри, ездить на велосипедах. Кукла Ундина с пробковым наполнением весьма успешно плавала кролем.

Немецкие производители пытались копировать лучшие образцы французских кукол. Но у немцев в основном вызывали интерес технические усовершенствования и конструктивные характеристики продукции, при этом решительно отметалось всё, что считалось эстетическим, роскошным и дорогостоящим.

Один из самых известных производителей – Арман Марсель, проработавший в мире кукол почти полвека, – зарегистрировал в Германии патент на куклу «пупс – моя мечта». Все куклы Марселя имели совершенно неповторимое выражение лица – нежное, доброе, абсолютно живое. Марсель также создавал многочисленных этнических bebe: пупсов-негритят, азиатов и многочисленных кукол в национальных костюмах – англичан, немцев и т. д.

Настоящую революцию в технологии изготовления кукол произвела смесь нитратов целлюлозы и камфоры – целлулоид, изобретённый и впервые использованный в США фирмой «Братья Хайатт». К концу XIX–началу XX века Германия полностью перехватила инициативу в изготовлении целлулоидных кукол, вскоре она разделила с Францией первенство в этом сложном ремесле. Немецкие производители сумели предложить покупателям качественную продукцию по конкурентоспособным ценам, однако художественное мастерство французов так и осталось непревзойдённым, в этом на них ориентировался весь мир.

В России к последней четверти XIX века тоже начало развиваться кукольное производство. Его центром стал Сергиев Посад. Там изготавливали литых кукол: клейкую тягучую массу разливали по формам, а получившиеся фрагменты склеивали между собой. Существовал с конца XIX века и кукольный Императорский завод – фабрика Журавлёва и Кочеткова, выпускавший фарфоровых красавиц. Кукол этой фабрики сохранилось крайне мало, и ценятся они очень дорого. Дело в том, что фабрика просуществовала недолго. В годы советской власти склады с готовыми куклами и заготовками были уничтожены по приказу Луначарского как чуждые советской идеологии. В Российской Империи существовали и другие фабрики – Дунаева, Шраера, выпускавшие кукол по немецким образцам. Русские мастера только начинали учиться кукольному производству, и поэтому куклы не всегда были совершенны. Однако русские красавицы имели своё, неповторимое обаяние, их нельзя было спутать ни с какими другими. Мастерицы фабрик одевали их очень тщательно, часто это были старинные костюмы разных областей России.

Но вернёмся в келью блаженной Параскевы Дивеевской. Некоторые старинные куклы в музейной экспозиции заслуживают подробного описания.

Вот одна из них – английская гувернантка. Это типичная французская модная кукла, которая, по всей видимости, потеряла свою подлинную бисквитную голову со стеклянными глазками и мохеровыми волосами. Её хозяевами была установлена новая, из глазурованного фарфора с росписью и формованными, раскрашенными чёрной краской волосами. Судя по чертам лица и причёске, голова изначально предназначалась для куклы-мальчика (волнистые волосы на прямой пробор – типичная причёска мальчиков XIX века). Туловище, руки, ноги сделаны из лайки (вид тонкой высококачественной натуральной кожи), плотно набиты. Одежда куклы сшита в строгом стиле: белый крепдешиновый чепец и шёлковое платье с «глухим» воротом и длинными рукавами. Платье из натурального красно-коричневого шёлка в темную полоску чуть расширено книзу, подол оторочен коричневым бархатом. Платье застёгивается на мелкие чёрные круглые пуговки. Нижняя сорочка – батистовая, по горловине затягивается шнурочком. Нижняя юбка – из белой байки на плотной основе. Ноги куклы обуты в серые суконные сапожки. Так, вероятно, одевались в позапрошлом веке гувернантки из Англии, приглашённые в русские дворянские семьи для воспитания детей.

Кукла-гувернантка была передана в музей Сергеем Николаевичем Чернышевым, отцом благочинной Серафимо-Дивеевского монастыря, а ныне игумении Горненского монастыря в Иерусалиме Екатерины. Эта кукла – их семейная реликвия. Ей, вероятно, уже более ста пятидесяти лет. Она принадлежала супруге известного в прошлом мецената Саввы Мамонтова Елизавете Григорьевне (в девичестве Сапожниковой). Елизавета Григорьевна имела своё производство высококачественного шёлка, из него-то и сшито платье куклы. Сапожки сшиты позже, когда в куклу играли в детские годы праправнучки Екатерины Григорьевны. Девочки играли и одновременно учились шить.

Кукла-мальчик в красной русской рубашке изготовлена в конце XIX–начале XX веков из папье-маше, покрытого краской. Голова вылеплена из глины, лицо рисованное. Краски свежие, яркие, удивительно хорошо сохранившиеся. На голове глина покрыта коричнево-бежевой краской и имитирует прическу – стрижку в скобку. Фигурка куклы (всего 36 см в длину) выполнена очень натурально. Руки и ноги подвижные, чуть согнутые пальцы рук выглядят естественно. Куклу можно поставить и усадить. Игрушечный мальчик одет в русском стиле: в красную рубашку, отделанную пёстрой тесёмкой из разноцветных нитей, в синие шаровары и чёрные полусапожки из мягкого дермантина. Кукла была подарена паломницей Татьяной из Санкт-Петербурга. Она ухаживала за старушкой, которой принадлежала кукла, а после смерти бабушки игрушка находилась у Татьяны. Посетив музей Паши Саровской, паломница решила подарить свою куклу-мальчика в келью блаженной.

Чуть выше, на одной из подушек, сидит немецкая кукла-барышня с фарфоровой головой, одетая в пышное бальное платье. Она создана на фабрике малоизвестного производителя Карла Хартмана. Нежное лицо, закрывающиеся голубые глаза из настоящего стекла, на голове – уложенные в прическу белые локоны с большим атласным розовым бантом. Туловище, руки и ноги характерны для немецких кукол того времени: имеют шарниры и сделаны из композита и дерева. Платье сшито из тончайшего старинного материала – муслина – с вышитыми вручную «мушками», с широкими пышными рукавами, собранными на запястьях, и воздушной юбкой на розовой подкладке. Горловина и пояс отделаны кружевом, также ручной работы. В старину из муслина шили бальные платья для взрослых барышень. Эта трудоёмкая работа искусных мастериц оплачивалась очень дорого. Такое платье могли позволить себе только представительницы обеспеченных семей из высших кругов.

Есть в экспозиции музея и другие интересные куклы начала XX века. Это две девочки, скорее всего кустарного производства, с головками из папье-маше и тряпичными телами. Волосы одной из них сделаны из непряденого льна, скрученного в завитки. Она одета в одежду из серпянки, или рединки – лёгкой, редко вытканной материи, наподобие грубой марли. Самой крупной куклой является немецкий малыш-младенец довоенного производства, изготовленный в натуральную величину. У него сложный глазной механизм: кукла может не только закрывать их, но и смотреть вправо и влево. Малыш носит настоящую антикварную одежду: изысканный тончайшего кружева детский чепец и старинное, ручной работы длинное крестильное платье, наподобие того, что мы видим на фото младенца царевича Алексия. Можно долго рассматривать искусную ручную вышивку на наряде малыша. Находятся в келье и другие забавные мальчики и девочки из папье-маше немецкого или российского производства. Дружную кукольную семью дополняют два малыша из целлулоида. Сегодня эти и другие замечательные старинные куклы составляют важную часть обстановки великой монастырской святыни – кельи блаженной Параскевы, с любовью восстановленной дивеевскими сёстрами в начале XXI века.

1 августа 2010 году музей посетил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Первыми словами Его Святейшества при входе в музей были: «Расскажите мне, пожалуйста, про Пашу». После экскурсии, проведённой сёстрами монастыря, Патриарх оставил памятную запись в книге почётных гостей дома-музея блаженной Параскевы Дивеевской: «Радуюсь тому, как воссоздан дом Паши Саровской. Пусть каждый, кто посещает это святое место и прикасается к духовному подвигу святой, обретает её молитвенную поддержку. + Патриарх Кирилл 1.08.2010 г.»

Дивеевская обитель

1 Так описывал дом блаженной Паши Саровской писатель и врач А. П. Тимофиевич, посетивший её келью в 1926 году.

2 Священномученик Серафим (Чичагов). «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря». Дивеево, Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь. 2015 г. С. 631.

3 Композит – смесь, состоящая из животного клея и опилок, иногда с добавлением гипса. Из него на протяжении многих лет изготавливались тела для фарфоровых кукол.

Читать также:

Выход на литию

В Серафимо-Дивеевском монастыре паломники, прочитав в расписании, что служится всенощное бдение с литией, нередко задают вопрос сестрам: «А что такое лития?» Слово «лития» греческого происхождения и означает моление вне храма. Эта перемена места – выход священнослужителей из алтаря в притвор – имеет целью оживить молитвенное внимание. За литией от лица всех молящихся возглашаются молитвенные прошения, […]

Как добрый помысел помогает изменить ближнего

Преподобный Паисий советовал современным христианам, в особенности мона­хам, быть духовно чуткими, «словно листочек сусального золота», восприимчивыми к бедам и нуждам нашего мира. Сам старец, обнимая своей болью и любовью все творение Божие, очень переживал за то, в каком состоянии на­ходится мир. Часто его беседы начинались словами: «Мучения людей не име­ют конца. Общее разложение – целые […]

«Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» митрополита Серафима Чичагова: особенности эпической формы

В России XIX века сословные традиции в значительной степени определяли образ жизни, интересы и деятельность человека. Границы сословий были трудно преодолимыми: дворянство и духовенство жили в своих замкнутых мирах, лишь немногим удавалось достичь успеха и на светском, и на духовном поприще. Леонид Михайлович Чичагов прожил в этом отношении крайне необычную жизнь. Родился он в 1856 […]